«Будьте терпеливы в скорби!» Скорбь как этика? Да, где и как мы можем прославить Бога, если не в скорбях? «Мы хвалимся скорбями» (5:3). Состояние скорби - это позитивное действие человека. Оно означает оттеснение назад человека и выдвижение вперед Бога. Но и это не просто так, не прямо. Скорбь сначала приходит «ко всякой человеческой душе, творящей зло» (2:9). Скорбь - это негативный коррелят естественного жизненного стремления. Она должна стать протестом против тенденции этого мира через терпение. Терпение означает любить того, кто дает нам скорбь, означает - не видя, в скорби познать Бога и довольствоваться этим. Тем самым терпение делает скорбь этическим действием, придает ей значение шага «отсюда» «туда». Терпение означает: здесь верят в Бога.
«Будьте постоянны в молитве!» Молитва как этика? Да, молитва действительно есть действие. (Здесь, очевидно, речь идет о вторичном действии, о молитве как процессе, а не как о богопочитании, которое известно нам как первичное действие, открывающее всякое действие вообще.) Что же еще остается нам при неизмеримом давлении нашего положения (как людям по отношению к Богу), кроме как взывать, вопиять к Нему, подобно тому, как псалмопевцы и все, видящие вещи таковыми, каковы они есть, взывали к Богу: покориться Ему, ибо Он - Бог, благодарить Его (но всегда в страхе!), что Он -Бог, умолять Его о том, чтобы Он был и оставался Богом, нашим Богом. Как неслыханно чужеродное это действие входит в мир человека, неслыханно близко оно приближается к прорыву из состояния образа в абсолютное действие. Но какое человеческое действие одновременно находилось бы глубже в проблематике всего человеческого действия, чем это действие? Потрясающе ясно книга Хайлера показала, насколько профанен именно «мир молитвы», как близко именно здесь мы находимся к абсолютно абсурдному. «Мы не знаем, о чем нам молиться» (8:26). Этическим действием молитва становится через постоянство. Постоянство - это не умножение количества или совершенствование качества молитвы, но постоянство в направленности, непрерывность молитвы в молитве; здесь подразумевают и ищут Бога, Бог желает, чтобы человек молился. Как принятие этой направленности молитва означает воздыхание того Духа в нас, который не есть наш дух (8:27).
«Принимайте участие во всем, что делается для святых! Заботьтесь о гостеприимстве!» Насколько прямы и конкретны все названные возможности, проясняется из исторической единственности именно этих двух требований. В первом случае речь идет об участии в обсуждаемом с непонятной настоятельностью во 2 Кор 8-9 сборе для иерусалимской общины, во втором - о принятии приезжающих или находящихся в путешествии братьев по вере в Риме. Объединяет оба требования то, что они относятся к рекомендуемому через единство общины во Христе действию, с человеческой точки зрения несвойственному, не само собой разумеющемуся, они относятся к возможностям, которые должны быть поняты в качестве таковых. Павел, кажется, здесь, как и во 2-м Послании к Коринфянам, едва ли интересуется материальной целью и содержанием требуемого действия, которые во всей современной благотворительной деятельности являются наиболее важными. Значимость этой деятельности заключается в ее форме, в ее демонстративном характере преодоления разделения, в познании Единого в другом (здесь - Другого в самом полном смысле слова!), и в ее значимости - ее этос.