Благая весть требует «веры». Только для верующего она - «сила Божья ко спасению». Поэтому ее истинность не может быть прямо сообщена или осознана. «По Духу» Христос поставлен Сыном Божьим (1:4). «Дух - это отрицание прямой непосредственности. Если Христос - истинный Бог, то Он должен пребывать в непознаваемости. Прямая познаваемость характерна как раз для идолов» (Кьеркегор). Сила Божья ко спасению - это нечто настолько новое, настолько неслыханное и неожиданное в нашем мире, что она может появиться, быть услышанной и принятой в нем только как противоречие. Благая весть не объясняет себя и не предлагает свои услуги, она не просит и не ведет переговоры, она не угрожает и не обещает. Она отказывается от себя самой везде, где ее не слушают ради нее самой. «Вера обращена к невидимым вещам. Для возможности веры все, во что верят, должно быть скрытым. Однако оно наиболее глубоко скрыто тогда, когда противопоставляется видимости, чувствам и опыту. Итак, когда Бог животворит, Он совершает это, убивая; когда Он оправдывает, Он совершает это, делая нас грешными; когда Он возводит нас на небо, Он совершает это, сводя нас в ад» (Лютер). Благая весть - только достоверна, в нее вообще можно
лишь верить. Ее значимость состоит в том, что она становится выбором: соблазном для того, кто не справляется с противоречием, и верой для того, кто не может избежать необходимости противоречия. Вера - это уважение божественного инкогнито, любовь к Богу в осознании качественной разницы между Богом и человеком, Богом и миром, принятие воскресения как изменения мира, то есть принятие божественного «нет» во Христе, изумленная остановка перед Богом. Верует тот, кто осознает ограниченность мира противоречивой истиной, ограниченность самого себя противоречивой волей (становится сложно протестовать, поскольку это противоречие слишком хорошо известно, чтобы его можно было избежать, поэтому необходимо примириться с ним, чтобы жить (Овербек), верует тот, кто в конце концов признает это противоречие и решает основать на нем свою жизнь. Верует тот, кто доверяет Богу, самому Богу и только Богу, то есть познает верность Божью в том, что мы находимся в состоянии противоречия по отношению к бытию и существованию этого мира, верует тот, кто отвечает на эту верность взаимной верностью, тот, кто вместе с Богом произносит «все же!» и «тем не менее!». Верующий обретает в Благой вести силу Божью ко спасению, первые лучи вечного блаженства и мужество встать на стражу. Это обретение представляет собой совершающийся ежесекундно свободный выбор между соблазном и верой. Когда появляется вера, то жар чувства, сила убежденности, достигнутая ступень убеждения и благонравия - лишь сопровождающие, принадлежащие этому миру и поэтому неважные сами по себе признаки самого процесса. Они становятся признаками процесса веры не в качестве позитивных величин, а как отрицание других позитивных величин, как этапы процесса наведения порядка, который должен освободить место в «этом мире» для «иного мира». Именно поэтому вера никогда не идентична «благочестию», даже самому чистому и возвышенному. Если «благочестие» - это признак процесса веры, то оно представляет собой упразднение других реалий мира - и прежде всего, очевидно, свое собственное упразднение. Источник веры - она сама, так как ее источник -Бог. Это - « Centrum Paulinum» (Бенгель/Bengel