Божьего? Разве допустимое исключение, согласно которому человек может искренне войти в божественный кризис нашего бытия и существования, став тем самым сокритиком Бога, не открывает этому человеку выход из тьмы? Или же этот круг причины и следствия, отпадения и падения действительно неизбежно замкнут, всегда и везде характерен для человека как человека, для мира как мира?
Ст. 1-2. Поэтому нет тебе извинения, о человек, кем бы ты ни был, с твоим суждением. Ибо судя другого, ты осуждаешь самого себя, осуждая, ты поступаешь так же. Но мы знаем, что суд Божий совершается согласно истине над всеми, поступающими так.
«Нет извинения», нет основания и возможности быть исключением ни для незнающих неведомого Бога (1:18), ни для знающих! И знающие живут во времени, и они - люди. Не существует человеческой праведности, которая могла бы избавить человека от гнева Божьего! Никакая вещественная величина, никакая пространственная высота не оправдывает его перед Богом! Не существует никакого состояния или позиции, образа мыслей или настроения, понимания и постижения, которые сами по себе были бы угодны Богу! Человек есть человек, и он находится в человеческом мире. «Рожденное от плоти есть плоть». У каждой вещи свое время. То, что в человеке и через человека получает бытие, форму и протяженность, - это всегда и везде нечестие и непокорность. Царство человеческое - это никогда не Царство Божье. Никто не исключен, никто не освобожден, никто не прощен. Не существует счастливых обладателей.
«Судя другого, ты осуждаешь самого себя». Становясь на пьедестал, ты тем самым становишься неправым. Говоря «я», «мы» или «это так!», ты смешиваешь величие непреходящего с образом бренного (1:23). Пытаясь прославить неведомого Бога, как если бы ты совершал нечто возможное, ты вновь заточаешь истину. Ты рассматриваешь благочестие и смирение как твое благо - и именно поэтому ты нечестив и непокорен. Ты избавляешься от бремени мира под предлогом своего понимания и видения - и именно поэтому оно становится для тебя тяжелее, чем для кого бы то ни было другого. Как знающий тайны Божьи ты отделяешься от своих братьев, возможно, с благим желанием помочь им, так как ты вышел из их среды - и именно поэтому ты ничего не знаешь о тайне Божьей, будучи самым неподходящим помощником. Ты видишь чужое безумие именно как чужое безумие -и именно поэтому твое собственное безумие взывает к небу. Произнесение «нет», постижение парадокса жизни, склонение перед судом Божьим, ожидание Бога, «преломленность», позиция «библейского человека» не являются всем этим, если они будут лишь позицией, точкой зрения, методом, системой, вещью, если человек с помощью всего этого хочет выделиться на фоне других людей. И вера, каким-либо образом желающая быть чем-то большим, чем пустотой, - это неверие. В этом случае снова появляется непокорность раба, желающая подавить открывающуюся истину Божью, тревогу всех тревог. Она снова возникает как hybris, надменность, не осознающая дистанцию между Богом и человеком, желающая непременно возвести на трон не-Бога. Снова происходит идентификация человека с Богом, которая неизбежно повлечет за собой изоляцию по отношению к Нему, снова возникает романтика непосредственного с ее древним восклицанием: Здесь храм Господень! (Иер 7:4). Даже то, чем ты сейчас занимаешься, - это сопротивление человека, вызывающее гнев Божий. «Осуждая другого, ты осуждаешь самого себя».