«Осуждая, ты поступаешь так же». То, что можно сказать о людях вообще, относится и к мужам Божьим. Будучи людьми, они не отличаются от других людей (1:1). Не существует никакой особой божественной истории как частицы и количества общей истории. Вся религиозная и церковная история полностью осуществляется в мире. Так называемая «история спасения» - это лишь непрерывный кризис всей истории, а не какая-то история внутри или рядом с историей. Не существует святых среди несвятых. Именно поскольку они желают быть таковыми, они ими не являются. Именно их критика, их протест, их обвинение, которые они выражают миру, вместо того чтобы обратить все это на самих себя, неизбежно ставят их в общий ряд. Это обвинение - внутримировое, оно возникает из бедствия, а не из помощи, будучи словом о жизни, а не самой жизнью, искусственным светом в ночи, а не восходом и закатом солнца. Это верно и в отношении Павла, пророка и апостола Царства Божьего! Верно в отношении Иеремии, Лютера, Кьеркегора и Блюмхардта! Верно и в отношении св. Франциска, который намного превосходит Иисуса в «любви», детской непосредственности и строгости, и именно поэтому становится обвинителем, не говоря уже об уничтожающей святости Толстого. Влекомое и влекущее, все человеческое в действительности плывет в потоке, над которым, как нам кажется, оно парит или даже противостоит ему. Христос никоим образом не живет среди праведных. Только Бог хочет быть правым. Трагичность всех мужей Божьих заключается в том, что они, сражаясь за право Божье, должны сами стать неправыми. Однако именно так и должно быть, так как мужи Божьи не должны занять место Бога.
«Мы знаем: суд Божий совершается согласно истине». Истинные мужи Божьи знают об этом своем трагическом и парадоксальном положении. Они знают, что они делают, становясь на определенную точку зрения, знают, что ее, собственно говоря, не существует, и не считают себя прощенными благодаря своему призванию. Они знают, что вера -только тогда вера, когда она не претендует на бытие исторической или психологической реальности, а представляет собой невыразимую божественную реальность. Они знают, что «разумное видение» (1:20) -не метод и не малозначительное открытие, а вечная основа познания. Они знают, что вера сама по себе оправдывает так же незначительно, как и все остальное человеческое. Они не избегают парадокса, делая из него новую данность и вещественность! Они не пытаются ослабить божественное «нет», приближая его слишком близко к собственному человеческому «нет»! Они не избегают строгости суда, рассматривая положенное склонение перед ним как этап продолжающегося во времени пути спасения (ordo salutis!), чтобы затем оставить его за собой как нечто уже оконченное! Из открывающейся праведности Божьей благовестия они ни в коем случае не делают убежища для себя и укрепления против других. Они знают, что суд Божий совершается согласно истине. Кто может устоять там, где человек измеряется согласно истине Божьей? Как, когда и где все человеческое не должно пасть?