Послание к Римлянам (Барт) - страница 63

«По человеческой логике», то есть речь идет о кажущемся очень последовательным, но в действительности очень некритичном, слишком линейном, неопытном в счетах с Богом, одичавшем мышлении, для которого действительно напрашивается этот вывод. Такая логика оперирует, несмотря на все советы, снова и снова лишь данными, которые она располагает в ряд, однако не тем не-данным, которое есть предпосылка всего данного. Она совсем по-человечески не замечает, с кем она имеет дело, когда речь идет о Боге. Она не замечает, что заключение от следствия к причине по отношению к Богу неубедительно, так как Бог - это не какая-то известная вещь в ряду других вещей.

«Как же тогда Бог судит мир?» Можно ли в смысле этого возражения поместить Бога в качестве последней причины в ряд других вещей этого мира и сделать из них выводы, приложимые к Нему? Что же в этом случае делать с тем фактом, что весь вещественный мир очевидно подвержен окончательному кризису и проблематичности? Не существует вещи без вещественного мышления. Не существует никакого признака, устанавливаемого в том или ином предмете, без предшествующего этому знания, предоставляющего в наше распоряжение определение этого признака. Итак, если Бог - вещь в этом мире, то не существует никакого высказывания о Боге («произвол», «тирания»), которое не вытекало бы из этого превосходящего предварительного знания. Если Бог в смысле возражения 3:5 был бы вещью в ряду других вещей, будучи таким образом сам подверженным этому кризису, то, очевидно, Он вообще не был бы Богом, а истинного Бога следовало бы искать в причине этого кризиса. Тогда несомненно следующее: возражение 3:5 ведет речь вообще не о Боге, а о не-Боге, известном боге мира сего. Однако истинный Бог - это лишенный всякой предметности источник кризиса всей предметности, судья, не-бытие мира (включая этого «бога» человеческой логики). Мы ведем речь именно об этом истинном Боге, судье мира, который сам не есть часть этого мира. Наш слишком быстро напрашивающийся вывод о Боге не достигает своей цели, он представляет собой короткое замыкание. Истинный Бог не является «непокорным», произвольным, своенравным. В Его суде, в контрасте к Нему мы впервые осознаем всю спорность господствующей в нашем мире непокорности, произвола и своенравия. Без Него мы вообще не смогли бы предъявить это ложно адресованное обвинение.

«Если бы я смог оправдаться тем, что истина Божья возросла в моей неправде, чем же объяснить то, что я сам осужден как грешник?» Мотив этого возражения - это, бесспорно, размышление о человеческой безответственности, очевидно возникающей из понимания божественного превосходства, или желание обеспечить себе такую безответственность: верность Божья постоянно торжествует и в неверности избранных, и тогда каждый может успокоиться при мысли, что в его неправде возрастает истина Божья. Но и этот вывод необоснован. В его основе лежит предпосылка, что человек принципиально способен в своих делах возвысить истину Божью, способен как человек быть чем-то для прославления Бога. Это ложная предпосылка. Бог не есть мир, поэтому человек не может ни через свое послушание, ни через свою неправду что-то добавить к истине и славе Божьей или что-то убавить от них. Бог утверждает и прославляет себя сам. Именно Он всегда решает, являются ли наши поступки послушанием или неправдой, Он «платит» каждому по его делам (2:6), Он торжествует в своем принятии или отвержении, помиловании или осуждении. Я же не имею ни в том, ни в другом случае никакого оправдания, никакого извинения, никакого подтверждения моего существования и поведения; помилованный или осужденный, я могу лишь склониться перед Его приговором, и, как бы то ни было, восхвалить Его. Это - искренность по отношению к Богу, противоположная измышлениям софистического вопроса: почему Бог - это Бог? Боящийся или желающий прекращения человеческой ответственности божественным суверенитетом должен помнить, что он как грешник судится Богом. Истина это или нет? В искреннем ответе на этот вопрос и в страхе Господнем, который возникает отсюда, заключается человеческая ответственность. Осознающий себя предстоящим суду Божьему человек относит все, что Бог совершает (в его пользу или против него), к славе Божьей, а не к своей собственной славе. Подобным образом человек, знающий Бога как судью, не считает бесславие этого мира бесславием Бога (3:5-7). Бессмысленно избегать очевидного признания «порабощенной воли» человека, а тайное желание, которое хотело бы извлечь выгоду из этого признания, ничтожно. Именно в этом признании, которое видит славу Божью и там, где человек отвергнут, заключается свободное, радостное склонение перед Богом и отказ от всей сомнительной софистики.