«Праведность Божья». Бог говорит, что Он есть Тот, кто Он есть. Он оправдывает сам себя пред самим собой, признавая себя ответственным за человека и его мир, не переставая заботиться о принадлежащих Ему. Гнев Божий - это и праведность Божья (1:18). Именно эта праведность Божья открывается неверию, которое вынуждено слышать божественное «нет» как «нет». Но даже если Бог гневается на неверие, даже если человек беспомощно наталкивается на барьеры, поставленные ему Богом, даже если он предается не-Богу, богу мира сего (1:22 сл.), Бог тем не менее есть Тот, кто Он есть, Творец мира, Господь всех вещей, «да», а не «нет». Это «да» произносит Бог. Он заявляет свое притязание. Он - это постоянное, окончательное, последнее, решительное притязание, предъявляемое миру. По ту сторону барьеров, перед которыми мы стоим, всегда находится Он, и это - содержание Его Слова. Чем более мы осознаем эти барьеры в их остроте и непреодолимости, тем яснее и сильнее Бог желает говорить с нами о своем праве и Царстве. Чем более все человеческое, все наше собственное, наше благое и злое, наша вера и наше неверие становятся прозрачными как стекло, тем определеннее мы (те, кто мы есть, увиденные и познанные Богом) находимся в области Его господства, под действием Его силы. Праведность Божья - это то «все же!», с помощью которого Бог объявляет себя нашим Богом и причисляет нас к себе, причем это «все же!» - непостижимо, беспричинно, основано только в себе, только в Боге, свободно от всего «поэтому». Праведность Божья - это прощение, принципиальное изменение отношений между Богом и человеком, заявление, объявление того, что человеческое нечестие и непокорность, а также вызванное ими состояние мира незначительно перед Ним и не препятствует Ему называть нас своими, так чтобы мы принадлежали Ему. Праведность Божья - это justitia forensis, justitia aliena (лат. правосудие форума, чужое правосудие. - Прим. пер.): здесь говорит судья, связанный только своим собственным правом. Если Он говорит, что это так (не потому, что это так еще и каким-то иным образом), то это так. Он обращается к нам, к своим врагам, как к своим друзьям. «Вот высокая проповедь и небесная мудрость: мы верим, что наша праведность, спасение и утешение находятся вне нас, что мы оправданы, приятны, святы и мудры перед Богом, хотя в нас - только грехи, неправда и безумие» (Лютер). Праведность Божья - это самоосвобождение истины, которую мы держим в заточении (1:18), независимо от всего того, что мы с нашей стороны можем сделать или даже помыслить для ее освобождения, то есть буквально и в строгом смысле слова: царство, царское проявление власти Бога, чудо, воскресение. Праведность Божья - это состояние подвешенности в воздухе, вне всех известных нам возможных положений, там, где нас держит лишь Бог, сам Бог, только Бог, там, где мы полностью находимся в Его руках. Это - праведность Божья, позитивное отношение Бога и человека, «от этого пункта нельзя уклониться или отступить, пусть даже падут небо, земля, и все преходящее» (Лютер). Можно ли пред лицом около 150 тысяч лет человеческой сомнительности вообще принять во внимание другое позитивное отношение, какое-то непосредственное, исторически и психологически видимое отношение? Существует ли в истории Азии, Африки и Америки, не говоря уж о Европе, иной ответ, кроме самого Бога, только Бога, милосердия Божьего?