– Это, в конце концов, не важно. Значение имеет лишь моя воля. А я отказался тогда подписать конкордат, потому что чувствовал себя достаточно сильным для этого. Вы согласны?
– Воля вашего величества священна.
– Так и есть. Но этим утром два человека противопоставили сей священной воле свою собственную. Итог – моя воля пала.
– Неужели?..
– Да, вообразите себе: пала, как голландские бастионы.
– Кто же эти двое, ваше величество? – спросила поражённая королева.
– Суперинтендант и военный министр. Невероятно, но сегодня они пели в один голос, будто сговорились. И верите ли, они сумели склонить меня к союзу с Испанским королевством.
Мария-Терезия подняла свою очаровательную головку и с новым чувством посмотрела на Людовика. Гордость за свою страну и нежная благодарность светились в её тёмных глазах.
– Хотя переговоры с регентшей и её правительством – совсем не то, что с вашим царственным родителем, Мария, я всё же пойду на это. В настоящее время господин Кольбер трудится над письмом герцогу д’Аламеда, который, говорят, пользуется немалым влиянием в Мадриде.
С этими словами он впился пытливым взором в лицо королевы, стремясь уловить её реакцию. Но вновь не увидел ничего, кроме кроткой признательности.
– В ближайшие дни я скреплю своей подписью конкордат, составленный ранее, и тогда прочный мир свяжет наши державы на долгие годы. Надеюсь, господин д’Аламеда не предъявит, разобидевшись, новых условий своему бывшему суверену.
– О, ваше величество, господин герцог такой прекрасный человек, что не станет…
– И даже так! Да вы, кажется, накоротке с этим прекрасным человеком.
– Мой отец писал мне о нём много хорошего, да и тогда, в Блуа, он показался мне достойнейшим дворянином.
– А в своих письмах к вам отец не упоминал о положении, занимаемом герцогом д’Аламеда при испанском дворе?
– О, разумеется. Герцог был одним из его советников, – просто отвечала Мария-Терезия.
Людовик выругался про себя, вслух же сказал:
– Я думал, что вам будет приятно услышать эту новость, Мария, поэтому поспешил уведомить вас о ней. Надеюсь, вы не сердитесь за моё неожиданное вторжение?
Вновь лицо королевы побелело: она уловила скрытую иронию.
– Мне приятен каждый визит вашего величества; я желала бы всё время проводить подле вас.
– О, это было бы весьма утомительно, сударыня! – со смехом воскликнул король. – Политика и придворные забавы не для таких нежных созданий, как вы. Занимайтесь себе своим вышиванием, а мне оставьте охоту, танцы и государственные заботы.
– Если вы этого желаете…
– Я этого желаю. А сейчас позвольте проститься с вами.