— Это последнее, — Дима сорвал тряпку с картины. — «Испанец».
Эля замерла, удивленная: красавец в черном с кружевным воротником… Автопортрет?
— Это… ты?
Художник самодовольно ухмыльнулся:
— Я твоей Елене Станиславовне подарил «Карнавал в Венеции», она очень хвалила.
— С Арлекином? Она у меня. Это тоже ты?
— Ну! Кстати, как выйдешь из гостиной, вторая дверь направо, поняла?
* * *
— Не буду звонить, — сказала себе Эля, у которой голова шла кругом. — Если сам позвонит и пригласит, тогда пойду… может быть. Не верю! Артур… и этот! Даже не смешно. А вообще, если украл он, то должен сам позвонить, чтобы разведать, почему я не звоню и не жалуюсь на грабеж. Точно! А сама не буду.
Больше всего ей хотелось забыть про Артура, Диму и даже про бронзовую «Природу». Она оказалась втянута в какие-то странные, ненужные ей разборки… и что теперь прикажете делать? Наплевать? Или ввязаться? А что сделала бы Лёля? Та бросилась бы в драку! Но она Эля, а не Лёля!
Артур позвонил через два дня…
* * *
…Артур встретил ее, как и в прошлый раз, очень сердечно, поцеловал руку. Эля почувствовала себя предательницей, ей было стыдно, она не могла заставить себя взглянуть ему в глаза. У нее мелькнула мысль, что она в сговоре с неадекватным художником, которого едва знает, собирается ограбить этого… уважаемого человека. Кажется, за коллективное преступление дают больший срок. Во рту у нее от волнения пересохло, в голове тонко, по-комариному звенело, коленки подгибались, и только усилием воли она заставляла себя улыбаться, подозревая, что улыбка ее больше похожа на гримасу. При этом она кожей чувствовала, что лавина, которую она стронула своим неосторожным согласием участвовать в сомнительном предприятии, набирает скорость и готова накрыть ее с головой.
Она протянула Артуру подарок и с трудом выговорила:
— С днем рождения!
— Ну что вы! Не нужно было! Что это?
Артур развернул яркую упаковочную бумагу — внутри был уродливый оловянный подсвечник в виде вставшей на задние лапы собаки; в ее открытой пасти торчала свеча синего цвета.
— Спасибо! Какая… прелесть! — Он поцеловал ее в щеку и спросил участливо: — Эля, что с вами? Вы какая-то грустная… Что-то случилось?
— Меня ограбили! — выпалила она. — Украли «Природу»!
— «Природа»? Это что? Картина? — спросил Артур.
Эля вспомнила, как художник говорил, что он сидел на сайте какого-то там аукциона с «Природой»…
— Это бронзовая фигурка, Лёля ее очень любила. Ваш друг Дима просил продать, она ему тоже нравится…
— Дима! — ухмыльнулся Артур. — Ох, уж этот Дима! Наш пострел везде поспел, как говорится. Сочувствую.