Этот антиколлективизм либералов, чаще всего принимавший форму радикального антиэтатизма, однако не сводившийся к нему, был, с одной стороны, результатом принятого аксиологического подхода (идея неотъемлемых прав человека), с другой стороны – результатом своеобразной социальной онтологии, в соответствии с которой «общество есть, – как писал Бентам, – искусственное тело, состоящее из индивидуальных лиц», а интерес общества – «это сумма интересов отдельных членов, составляющих его»[373]. Только индивиды способны к творчеству, поэтому необходимо сделать все, чтобы они могли развивать свою активность. Их инициативу можно ограничивать только в случае абсолютной необходимости и в возможно минимальной степени. Приписываемая Франсуа Кенэ максима Laissez fair, laissez passer[374] (отсюда выражение «лесеферизм», довольно часто применяемое в характеристике экономического либерализма) должна получить широчайшее применение, поскольку вмешательство в естественный ход вещей, который направляют свободные действия индивидов, ведет скорее к беспорядку и застою, чем к искоренению зла, которое оно намеревалось ликвидировать. Отсюда постулат максимализации свободы, которую дозволено ограничивать лишь тогда, когда реализация этого естественного права индивида делает невозможным его реализацию для остальных.
В либеральной общественной мысли свобода является изначальной ценностью (отсюда, впрочем, и название направления): она достойна того, чтобы ею стремились обладать ради нее самой, а не потому, что она позволяет достичь или облегчает достижение каких-то иных благ. Поэтому либералы охотнее говорят о свободе «от», чем о свободе «для», обычно не предрешая того, как эта свобода должна быть использована индивидами.
Таким образом, можно сказать, что либеральная социальная философия была решительным подтверждением социологического номинализма и радикальным отрицанием всех форм социологического реализма, и особенно представления общества как организма. Именно поэтому она подвергалась и подвергается критике идеологов, провозглашающих примат сообщества по отношению к индивидам, а также тех социологов, которые считали обязательным утверждать, что общественная целостность – это нечто большее, чем сумма ее частей, а общество – это бытие sui generis[375]. Такие критики склонны утверждать, что либералы были поборниками общественного «атомизма», неспособными понять, что человеческая личность всегда является творением определенного общества, а не просто экземпляром человеческого рода. Так ли это на самом деле, до сих пор остается предметом спора