. И наконец, в-третьих, не бесспорно и то, был ли национализм когда-нибудь идеологией в таком же смысле, как консерватизм, либерализм или социализм. Почву для сомнений дает как убожество его философской базы, так и то, что он редко выступал в полностью дискурсивной и чистой форме.
Как пишет Бернар Сюссе, ему не хватало «ясного идеологического направления. ‹…› Национализм можно примирить почти с каждой идеологической позицией ‹…› Его можно описать как частичную идеологию. Его принципиальные утверждения сами по себе недостаточны для того, чтобы дать или удовлетворительное описание политических условий людей, или должным образом обоснованные указания политических действий ‹…› Лишенный социально-экономической теории и общей философии истории он вынужден дополнять свое национальное послание политической доктриной родом из доступного запаса идеологических взглядов на мир»[411].
В этой точке зрения, несомненно, много правды, но принять ее без возражений невозможно. И даже если это мнение было бы абсолютно справедливым, оно не меняет того факта, что национализм принял участие в формировании современных обществ и повлиял непосредственно или опосредованно на многих мыслителей, которых нет никакого повода называть националистами. И прав Майкл Биллиг, когда говорит, что «нет национализма без теории. Национализм включает определения, касающиеся того, чем является нация: тем самым он одновременно является как теорией сообщества, так и теорией мира, „естественным“ образом разделенного на такие сообщества»[412]. Поэтому ни социолог, ни историк не могут его игнорировать.
Что такое национализм?
Желая охарактеризовать национализм, следует, прежде всего, избавиться от распространенной во многих странах и обществах привычки использовать слово «национализм» как эпитет, равнозначный определению «шовинизм». Действительно, национализм не раз принимал отвратительные формы, но, во-первых, это редко происходило в столь раннем периоде, которым мы сейчас занимаемся, а во-вторых, с этими формами не следует обязательно ассоциировать любой национализм. Как таковой он не плох и не хорош, так же как все другие идеологии. Важно определить, чем он от них отличается и что обеспечивает ему постоянную привлекательность.
Ответ на подобные вопросы труден, поскольку национализм принимал множество разных форм и исполнял множество разных функций. Нет никакого единого канона националистической социальной мысли, и нет ни одного классика национализма, на которого мы могли бы ссылаться так же, как, например, при характеристике консерватизма мы ссылаемся на Бёрка, а либерализма – на Джона Стюарта Милля. Иногда в этом контексте говорят о Гердере. Тому есть множество причин, ибо этот ученый исключительно ясно выразил свое убеждение в том, что субъектом истории является нация, а не человечество как таковое. Он же утверждал, что деление на нации – великое богатство человечества. Однако с Гердера начинается только так называемый