— Дорогая, мне что-то больше не хочется использовать эту посуду, — сказал я жене, когда мы уже остались вдвоём. Александр и Хуан уснули, а прислуга ушла.
— Мне тоже. Она хоть и красивая, но когда представишь, сколько ей лет становится страшно.
— И мне пришла в голову одна очень интересная мысль.
— Дай угадаю. Ты хочешь организовать музей?
— Неужели это так очевидно?
— Конечно, милый, что еще можно сделать с этим фарфором. Скажи, а в США есть музеи.
— Да, музей в Чарльстоне.
— Эх, я думала, что мы будем первыми. А как хорошо звучало бы. Государственный музей Сан-Франциско. Первый музей в Новом Свете.
— Всё равно у нас есть шанс войти в историю. Музей в Чарльстоне не публичный.
— Это просто чудесно! Первый публичный музей звучит ничуть не хуже.
— И этот музей будет состоять из трёх частей. История техники, все наши первые паровозы, пароходы, дирижабли когда-то станут его экспонатами. Музей естественной истории и природы Калифорнии, закажем большие чучела зверей и птиц, которые тут проживают. И исторический музей. Под это дело Азию можно маленько пограбить.
Услышав последнее слово, Мария Мануэла удивлённо спросила:
— Ты это серьёзно? Действительно хочешь кого-то грабить?
— Нет, милая, это фигура речи. Никого грабить не нужно. Я думаю, мы многое можем просто купить. Зачем нам деньги, если мы не можем их тратить.
Когда супруга уже заснула, я вспомнил мои последние слова и прекрасное до этого настроение резко ухудшилось.
Несколько сотен колумбийских изумрудов так и лежали мертвым грузом в одном из сейфов моей резиденции. Изначально я планировал пустить их на развитие Флориды. Там у меня было относительно много возможностей превратить их в деньги.
Здесь же эти бесценные камни просто лежали. Десяток изумрудов я вручил Панайотису перед его путешествием в Россию, и на этом всё.
Был бы я монархом, пустил бы часть камней на королевские регалии, корона там, скипетр и орденская цепь. Но, увы, я всего лишь президент. Так что надо думать, что с камешками делать.
С этими мыслями я и уснул.
* * *
Пятое апреля тысяча восемьсот девятого года, Монтеррей Калифорния.
— Спасибо мистер Стерлинг, превосходная дичь, у вас настоящий талант охотника.
— Не стоит благодарности синьора, когда вам в следующий раз понадобится птица к столу, вы знаете, где меня искать.
— Конечно, мистер Стерлинг, я очень рада нашему знакомству. Может быть, зайдёте ко мне на ужин сегодня.
— Боюсь, что сегодня никак не могу. Буду занят.
— Как жаль мистер Стерлинг, — на лице собеседницы Стерлинга было такое выражение, что он передумал.