Трудно не согласиться все с тем же Лепешинским: «Какая великая, флоуресценцирующая в сумерках нашего предрассветного периода «марсианская» драма! Какой красивый, какой-то странно звучный заключительный аккорд этой драмы!»
Тринадцатого апреля 1928 года имя Богданова было присвоено Государственному институту гематологии и переливания крови.
Но вряд ли стоит сомневаться, что если бы Богданов пережил свое 12-е переливание крови, он наверняка бы погиб в 30-х годах. Человек с репутацией «ревизиониста», который «во многом расходился с партией», полемизировал с Лениным и открыто считавший советский социализм «неправильным», вряд ли имел шанс остаться нетронутым во время Большого террора.
С одной стороны, в 30-е годы о погибшем Богданове вспоминали мало. С другой — в энциклопедиях и словарях он упоминался с неизменным эпитетом «ревизионист», который «боролся против марксизма». В «Кратком курсе ВКП(б)» вообще говорилось о том, что Богданов критиковал марксизм «не открыто и честно, а завуалированно и лицемерно под флагом защиты основных позиций марксизма».
В области «марксистско-ленинской философии» шла ожесточенная борьба с «богдановщиной». Борьба с ней как с «теоретической основой правого уклона в партии» (то есть с группой Николай Бухарина, Алексея Рыкова, Михаила Томского) была объявлена «актуальной задачей», а на XVI съезд ВКП(б) в июле 1930 года «богдановщину» определили как «идеалистическую фальсификацию марксизма, смыкающуюся с реакционной буржуазной наукой».
В 1937 году Институт философии АН СССР подготовил книгу доктора философских наук профессора Алексея Щеглова[70] «Борьба Ленина с богдановской ревизией марксизма». Автор доказывал, что взгляды Богданова — это один из источников теорий, распространявшихся в СССР «буржуазными реставраторами», «контрреволюционными троцкистами» и правыми (Бухариным, Рыковым и др.), и призывал «развеять в прах все и всякие богдановско-бухаринские реставраторские, буржуазные «теории», являющиеся орудием фашистской контрреволюции в борьбе против победившего в СССР социализма».
Примерно в это же время фамилия Богданова исчезла из названия Института переливания крови[71]. Его работы не переиздавались и были отправлены в библиотечные спецхраны, где находились до конца 80-х годов, когда интерес к ним и их автору вновь возник.
«В досоциалистические времена, — писал Богданов в «Красной звезде», — марсиане ставили памятники своим великим людям, теперь они ставят памятники только великим событиям». Что же, таким памятником ему самому стала возникшая во многом благодаря «коммунисту с Марса» советская служба переливания крови, ставшая вскоре одной из лучших в мире. Это было почти по-марсиански. Ведь долго мало кто помнил, что она брала свое начало в богдановских мистических и утопических размышлениях о тайнах крови, коммунизме на Марсе, «красной звезде», «всеобщем братстве» на крови и общем будущем Земли и Марса: