В том, что касалось гэльского, Гэри вовсе не был фанатом. Во время репетиций вместо настоящих фраз на гэльском он просто зачитывал список марок виски. Но играть с ним всегда было очень весело. Среди моих любимых сцен – его смерть и тот момент, когда он изгоняет меня. Мы вместе работали и в наш последний съёмочный день, в сцене, где он умирает. Там было много эмоций, концентрации усилий и чистосердечных признаний. Обычно, когда у кого-то последний день на съёмках, особенно если ты работаешь в проекте не один год, первый помощник режиссёра объявляет, что вот она – твоя самая последняя сцена, а затем команда и актёры тебе аплодируют. Даже продюсеры обычно приходят на съёмочную площадку, чтобы тоже поприсутствовать при этом. И, на самом деле, это очень трогательно. Но на этот раз, когда крикнули «Стоп, снято!», свет выключили, мы с Гэри остались в темноте. Первый помощник сказал, что сцена завершена, и они начали перемещаться на другую площадку. Кажется, оператор спросил: «А это ваш последний рабочий день, ребята?». Мы с Гэри пробормотали утвердительный ответ. За этим последовали жидковатые и не особенно сердечные аплодисменты от команды, которая уже уходила в темноте, оставив нас с Гэри в одиночестве пустой площадки, на которой должны были стоять продюсеры сериала.
Просто слёзы на глаза наворачиваются.
Мы с Мишель убедили ничего не подозревающего рыбака на денёк передать нам источник своего заработка, и решили, что самый безответственный среди нас – Гэри, и потому веселее всего, если он прибудет к нам по воде. Пару лет тому назад я помогал ему снять короткометражку на средства краудфандинга[122], где он играл рыбака с острова Льюис. Он сразу же согласился и мгновенно стал выглядеть точно в соответствии с ролью, а образ его довершали шерстяной берет и пластмассовая рыбка.
Мы с Грэмом по-прежнему стоим в бухте, ожидая наше транспортное средство. Наш умопомрачительный фотограф говорит, что сейчас самое время для фотосессии. Две огромные скалы близ берега – просто идеальное окружение. Мы с Грэмом спускаемся, и я запрыгиваю на скалу и начинаю позировать. Грэм недвижимо стоит на берегу. «Давай!» – кричу я ему. Гэри набирает скорость и прибудет сюда с минуты на минуту. «Нет, такого я делать не буду, – говорит сухопутная крыса. – Слишком уж это опасно». Грэм скрещивает руки на груди. Мы с фотографом подбадриваем его: «Да это всего-навсего скала!» Нехотя Грэм с опаской ставит одну ногу на камень. Затем, бочком-бочком, по-крабьи, лезет сюда на всех четырёх костях, как будто это край утёса. Да этот камень не выше скамейки!