Лакруа и МакТавиш уже почти было обосновались в баре на ночь, как вдруг Грэм смотрит на свои часы и объявляет, что это был долгий день – «великолепный, судьбоносный день, но пора уже идти спать.» Лакруа так же обескуражен, как и я сам. И вот наш седой козлик фланирует, перепрыгивая через ступеньки, словно ретивый юнец.
Куда это он намылился?
[Грэм. В основном пытаюсь избежать алкогольной мясорубки.]
В телешоу мы притворяемся, будто Грэм спит в фургончике, но на деле я даже не пытаюсь провернуть подобное, потому что, как всем вам уже отлично известно, вероятность, что он согласится на что-то ниже пятизвёздочного уровня, ничтожно мала.
Десятью минутами позже Венди возвращается от звонка мужу. «Никогда не угадаешь, что я сейчас видела! Я видела, как малыш Грэм тайком проводит к себе в комнату какую-то красавицу».
* * *
На следующее утро я сверлю Грэма ястребиным взглядом, надеясь, что он выдаст хоть слово или намёк. Он как-то особенно энергичен, напевает всё время за завтраком в буфете, заказал совершенно огромную тарелку, как в комедии «Алан Партридж[42]». Я уже расправился со своей овсянкой и чёрным кофе, но у Грэма ещё куча дел. У него и полный шотландский завтрак, и тосты с вареньем, и гранола, и натуральный йогурт, и ягоды, и… он что, собирается сделать то, о чём я подумал? Так и есть. Он заворачивает в салфетку варёное яйцо, булочку и фрукты, запаковывая это в свою котомку «на потом». Определённо, он нуждается в восполнении энергии после вчерашней ночи. Я уверен, что слышал его гортанные стоны и вздохи, прямо как в сцене битвы из «Чужестранки»; мне пришлось засунуть голову под подушку и надеяться, что это прекратится. Виски (или недостаток кислорода), должно быть, вырубили меня, и проснулся я уже утром.
Интересно, а не пора ли ему измерить уровень сахара в крови? Я имею в виду, ему 59, это же почти сотня. Определённо, ему следует пройти полное медицинское обследование для мужчин. А ведь он ещё и в зоне риска по простате… Пожалуй, предложу-ка я ему. Быть может, даже организую такое обследование, чтобы его провели для Грэма прямо в нашем фургончике, только чтобы он не знал. Небольшой сюрприз…
Но это не сейчас.
Двадцатью минутами позже мы сидим в фургоне. Я смотрю на своего компаньона, который теперь чистит мандаринку. Внезапно я осознаю, что всё время сижу за рулём, и спрашиваю его, а не хочет ли он порулить? «Совершенно точно нет», – ответствует он, отцепляя мелкие остатки белого слоя из-под шкурки от ярко-оранжевой дольки, и отчего-то меня это действительно раздражает.