— Твоими заботами, Сахид, — отозвался Ильдиар. — Так ты, оказывается, не только не купец, но еще и разыскиваешься за вознаграждение? Да уж, судьба определенно записала меня в свои любимцы…
— Хе-хе. И все-таки она благоволит нам, как считаешь? Через каких-то шесть дней мы уже будем в Ан-Харе, где и расстанемся к нашему взаимному удовольствию. Ты ведь рад?
— Отправляйся в бездну, — скривился Ильдиар.
— Не поверишь, я только что оттуда вернулся…
* * *
Оазис Ангер-Сар располагался на пересечении караванных троп, и поэтому был весьма процветающим местом. Своими размерами он не превышал ристалищной арены Гортена, если учитывать лагеря рыцарей-зачинщиков и рыцарей-ответчиков, а также трибуны для зрителей. Здесь было два больших пруда, вокруг которых разрослись финиковые пальмы. Глубоко в землю уходил колодец, а от него в стороны разбегались неглубокие канавы-арыки. Прибившись к островку жизни посреди мертвых песков, здесь укрылось от зноя небольшое поселение, состоящее из двух десятков лачуг, нескольких огромных клетей, обтянутых вощеной тканью, — места рабов — и еще дюжины больших шатров. Шатры принадлежали Али-Ан-Хасану, его женам и воинам. Как оказалось, владелец Ангер-Сара был не простым пустынным шейхом, что сравнимо либо с мелким бароном в Ронстраде, либо с предводителем довольно крупной банды разбойников, в зависимости от того, с какого угла смотреть, а являлся, ни много ни мало, одним из главных советников самого султана Ахмеда-Ан-Джаркина, а если точнее, военным министром, или визирем Мечей. Поэтому не стоило удивляться, что Хасан был сказочно богат, имел множество различных владений, сотни рабов и практически неограниченную власть. Ильдиар де Нот, граф Ронстрада, вскоре понял, что обещание провести в Ан-Хар разыскиваемого в столице султаната опасного головореза вполне выполнимо. И учитывая все несметное достояние визиря Мечей, его нежелание отдавать Сахиду какой-то его рубин можно было объяснить разве что особой злокозненностью и алчностью. На самом же деле, как раз в этом и выражался характер пустынных шейхов — ничего не отдавай за так, если можешь выручить свой бакшиш. Была в шейхах пустыни и другая черта, по мнению ронстрадского паладина, не менее нелицеприятная: если можешь отнять — бери, не заплатив ни динара.
Спустя два дня, как и обещал Али, караван готовился выйти из Ангер-Сара. За время, проведенное в оазисе, Ильдиар заметно окреп и уже перестал походить на ожившего покойника, каким он выглядел, когда сюда попал. Воды и еды давали вдоволь, и никто не ограничивал его в прогулках по поселению. Понятное дело, Сахид Альири не ждал от него побега — на трое суток пути вокруг была одна безжизненная пустыня, пересечь которую в одиночку мог разве что коренной житель песков, да и то, далеко не каждый. А уж для чужака-паладина это был бы лишь еще один экзотический способ совершить самоубийство. Уж лучше спрыгнуть на дно колодца — по крайней мере, тогда тюремщикам придется попотеть, чтобы достать его труп. А издохнуть в пустыне — это было слишком просто, чтобы хотя бы теоретически принимать такой вариант как выход из создавшегося положения.