«Урод однорогий, мать его. Идет вразвалочку, козел. Будь моя воля — я бы… Назад!!».
Разгоряченное вспотевшее лицо обдул ветер, а клешня замерла в сантиметре от носа. Представить страшно, чем бы все обернулось, если бы не команда. И хоть соперник промахнулся, накативший ужас выбил из колеи и вогнал в ступор не хуже, чем дубинка по макушке. И рыцарь не стал цацкаться и давать фору, а воспользовался заминкой и дал такой апперкот в живот, что мои стопы оторвались от земли.
Едва устоял на ногах, но согнулся, схватившись за больное место и тщетно пытаясь вдохнуть. Пока хрипел и пучил глаза, хитиновый отросток гильотиной обрушился на спину. Боль огненной волной прокатилась по всему телу, радужные пятна бросились в пляс, все вокруг исказилось, поплыло. Звериные вопли притихли, точно уши забили ватой, а кольцо чертей слилось в единую черную стену. Стена приближалась, утробно рыча — я словно оказался в могиле, которую уже начали зарывать бульдозерами.
— Не по масти я тебе, щенок, — Клешня схватил за шиворот и швырнул на камни.
Рефери включила счетчик. А я валялся на грани сознания и забытья, медленно засыпая от недостатка воздуха. И Хира ничем не могла помочь — ее вотчина еще слишком далека, секунды истекут гораздо быстрее, чем провалюсь в царство снов. Под сердце будто засунули разогретый шар, миг за мигом увеличивающийся в размерах. Мало того, что мешает дышать, так еще и при каждом движении упирается в ребра.
— Пять, шесть… — ведьма неожиданно остановилась и фыркнула: — Минута!
После чего продолжила отсчет. Если поднимусь прямо сейчас — второй раунд в кармане. Две трети испытания позади, а вместе с демоницей справимся и с последним шагом. Да, больно, да, плохо, но отступать сейчас попросту тупо — все равно что развернуться и уйти отдыхать в метре от финишной черты. Ну уж нет, не в мою смену…
— Восемь… девять!..
— Аргггхх!!
Встал, трясясь и шатаясь, как запойный алкаш, под бешеные вопли зрителей, чьи денежки вот-вот перейдут в карманы отчаянных соратников, поставивших чисто на шару, в надежде на заоблачный коэффициент. В меня плевали, чем-то швыряли, сыпали таким отборным матом, что не каждый филолог выдумает. Я же больше беспокоился о мути в глазах, превративший противника в сгусток черного тумана.
«Похоже, я ослеп».
«Странно. По башке же вроде не били».
«Говорю, как есть!»
«Ладно, не мошни. Побуду твоими глазами, солнышко».
«Только прошу — меньше трепись. И давай строго по делу».
«Два шага назад! Шаг влево! Пригнись!».
Выполнил все в точности, но оценить результат смог лишь по одному критерию — не засветили в дыню и хорошо. Теперь схватка напоминала танец с тенью после трех бутылок — в боксе для подобного состояния существует термин «грогги». Не знаю, произошел ли он от напитка грог, но в моем случае за основу этимологии точно взялась бы водка или что покрепче.