— Тебе удобно? — спросила девушка, намекая на обновки.
— Да.
Сачок вырвался из рук и с размаху шлепнул пленника под зад.
— Да, моя госпожа… — Амис поморщился, изо всех сил стараясь не тереть ушибленное место, хотя то словно припечатали клеймом.
— Рада слышать. Пришлось кое-что отрезать, кое-то подшить. Запасов не держу, гости бывают тут нечасто.
— Кто бы сомневался… — проворчал принц под нос, но слух у мегеры был собачий.
— Что, прости? — она подняла голову. — Ты что-то сказал?
— Нет.
— Во-первых: нет, моя госпожа. Во-вторых, твой возмущенный бубнеж слышали, пожалуй, даже в шахтах. В-третьих, больше всего на свете я презираю обманщиков. И в-четвертых, у меня и так хватает забот, чтобы еще бегать за тобой с палкой. Поэтому твоим поведением отныне займется Наставник.
Сей же миг внутри замка залязгало, загремело, и на уступ выползла такая тварь, что Амису захотелось сигануть вниз головой и раз и навсегда распрощаться с этим кошмаром наяву. Железный слуга передвигался на четырех изогнутых ногах, расставив их в стороны, как паук. Из-за спины торчали четыре суставчатых руки, заканчивающиеся разномастными орудиями истязаний: клешня для захвата и обездвиживания, обтянутый шкурой кулак для болезненных, но не смертельных ударов, короткая семихвостка для легкой порки и длинный, свернутый в тугое кольцо кнут. Для пущего устрашения тварь венчала конская голова с зубастой крокодильей пастью, которую при желании тоже могли пустить в ход.
Пораженный жутким зрелищем, Амис пятился до тех пор, пока не споткнулся о бортик и не рухнул в бассейн. И сразу же пошел ко дну — плавать его никто не учил, и ни ведьма, ни гремящий на всю округу прихвостень не спешили спасать беднягу. Наоборот, «конь» запустил в воду лапу с клешней и придавил парня, не позволяя добраться до спасительных ступеней. Принц таращился, пускал пузыри, размахивал руками, а чародейка лишь пригубила вина и погрузилась в чтение, не обращая внимания на поднявшиеся волны. И только когда легкие обожгло огнем и терпеть не осталось никаких сил, пленника рывком вытащили из воды и швырнули к ногам хозяйки.
Амис задышал, как загнанная лошадь, мотая головой, фыркая и жмурясь от радужных пятен перед лицом. Страх смерти сковал все мышцы, и далеко не сразу юнец понял, что все еще сжимал в ладони сачок. С которого в пылу издевательства слетело сетчатое навершие, и в руках заложника по чистой случайности оказалось самое настоящее копье с достаточно острым наконечником, чтобы вспороть мрази живот. И самое главное — древко было деревянным, и магия мучительницы при всем желании не сумела бы его остановить.