— Ты слишком шумен для мертвеца, — равнодушно отозвалась чародейка и хрустнула ржаной «монеткой».
— Но… — юноша мотнул головой, не убирая руку от шеи, — как я выжил? Ты что, и воскрешать умеешь?
— Нет, — хрум. — Просто тебя никто не вешал. Я ослабила приток крови к мозгу, и ты заснул.
— А как же петля?!
— А что — петля? Ну, придушила слегка для верности — эка невидаль. Даже следа не осталось.
Амис в который раз коснулся горла — борозда, какая обычно бывает у висельников, действительно не прощупывалась.
— Это… — он потер щеки, — уже перебор.
— С чего вдруг? — тонкие плечики приподнялись и опустились. — Ты же не посчитал перебором тыкать в меня дрекольем. Если бы я зазевалась хоть на миг, то умерла бы пару дней спустя в страшных муках. Проникающее ранение брюшной полости, разрыв кишечника, сепсис, внутреннее кровоизлияние, лихорадка… Такой смерти я, по-твоему, достойна?
— Нет, конечно, — принц оскалился. — Ты заслуживаешь куда большего…
— Какой ужас, — она наиграно прикрыла губы ладошкой. — А я всего лишь хотела убедиться, что ты трус, лжец и намочишь штанишки, едва почуешь запах смерти.
Парень заглянул под одеяло.
— Я ничего не намочил.
— Мама, папа, простите непутевого сына… — передразнила девушка.
— Ты за этим притащила меня в свою комнату? Чтобы продолжить измываться? Думаешь, после этого я захочу тыкнуть в тебя чем-то другим?
— Это не моя комната. Здесь таких много. Я просто хочу показать, чего ты лишаешься из-за непослушания. Разве здесь хуже, чем в темнице? Разве прислуживать на ужине тяжелее, чем рубить уголь?
— Нет, — Амис встал с кровати. — Но я никому служить не собираюсь. Особенно тебе. Служат — мне, потому что я — принц. И знаешь, что? Я попрошу отца отсрочить казнь. И все это время ты будешь моей рабыней. Будешь ползать на коленях, целовать сапоги и вкалывать дни напролет, а по ночам развлекать моих друзей. Хотя нет… — он щелкнул пальцами, — я закую тебя в колодки на главной площади. И любой нищий сможет выдрать великую Железную ведьму, куда захочет. Вот что тебя ждет.
— Какое богатое воображение, — ведьма пронзила печенье клыком. — Дамские романы писать не пробовал?
— Катись ко всем чертям! — пленник подошел к двери и дернул ручку, но та не поддалась. — Открывай! Лучше пойду в шахту, чем проведу еще хоть минуту в твоем обществе.
— Жаль тебя огорчать, — колдунья отставила поднос и выпрямилась. — Но сегодня ты проведешь в моем обществе весь день.
— Ч-что?.. — голубые глаза округлились, что то печенье. — Нет… Не заставишь!
* * *
— Как тебе доспех? Хорошо сидит?
Амис вышагивал рядом с колдуньей внутри «живых» лат, и при всем желании не мог ни развернуться, ни толком пошевелиться. Он в точности повторял все, что делала броня, а та, в свою очередь, напрямую подчинялась чародейке. Металл облегал тело плотно, но не сдавливал и не мешал дышать, хотя с учетом талантов мучительницы, она могла в любой миг размозжить панцирем грудь или переломать кости.