— Зато ты — в моем! — пискнула Инна. — И если понадобится, если моя жертва хоть немного облегчит твою участь, я готова пойти к железной госпоже в вечное услужение!
— Н-да… — колдунья поморщилась. — Вот так и следи за словами. Хотела по-хорошему, а получилось, как получилось. В общем, красавица, у тебя два выбора. Проваливай прямо сейчас под мое личное покровительство. Попутно доставишь Эльберу кое-какое письмецо, получишь за работу мешочек золота и навсегда забудешь обо всем, что здесь видела. Если же откажешься — я больше ничем тебе не обязана. Посмотри на своего любимого и подумай, стоит ли идти против моей милости.
Инна повернула головку, вздрогнула, будто впервые увидела пленника, и снова разревелась.
— За что вы с ним так? — пролепетала сквозь слезы. — Что он вам сделал?
— За то, что я — злая колдунья. Поэтому ножки в руки — и топ-топ-топ, — ноготки зацокали по столешнице, изображая быструю ходьбу. — Иначе пеняй на себя.
— Инна, уходи, — строго сказал Амис. — У Железной ведьмы — железное сердце. Его ничем не тронуть, не разжалобить, хоть все слезы перед ней вылей.
— Но у меня-то человеческое, — гостья утерла влажные покрасневшие скулы. — Я ночами не спала, едва узнала о твоем похищении. И сделала все возможное, чтобы попасть в свиту Альвина. Ведь одно дело знать, что ты во дворце развлекаешься с подружками, и совсем другое — видеть тебя… таким…
— Не пойму, — мучительница развела руки. — В Вальдране совсем обо мне забыли? И считают какой-то Феей-тетушкой, которая как бы злая, но если хорошо попросить — то станет доброй? Я что, мать вашу, сказочный персонаж? Наставник! Покажи госпоже Инне наше гостеприимство. Если не понимает головой, поймет другим местом.
— Стой!
Амис в который раз рванулся с места, и в который раз удавка сжалась на горле. Чудище, ловко орудуя всеми конечностями, повалило Инну животом на стол, прижало запястья и оголило весьма крепкие и округлые для придворной дамы ягодицы. Первый же удар плетью оставил на коже семь алых полосок. Бедолага взвзигнула и засучила ногами по полу, а конеголовый в тот же миг распустил кнут, но, к счастью, лишь для того, чтобы спутать лодыжки. Теперь ничто не мешало охаживать назойливую гостью по упругим булочкам, и пока девушка верещала и извивалась ужом, ведьма с кривой ухмылкой попивала чай за тем же самым столом, ставя чашку на летающее золотое блюдце.
Порка закончилась на десятом ударе и обошлась без крови. Инна — вся красная и в слезах — подтянула штаны и рухнула на кресло, но в тот же миг вскочила, точно села на раскаленную сковороду.