— Кто так двигается? — возмутилась мучительница. — Ты что, пьяный? Где злоба? Где ярость? Врежь мне как следует, или приведу сюда Инну и буду сечь за каждый твой промах!
Парень перевернулся на живот и кое-как встал, упершись острием в пол. Бойцы вернулись на исходные, после чего Амис повторил удар, но теперь получил по куполу не относительно легким эфесом, а щитом, весящим примерно в треть доспеха. В глазах потемнело, земля ушла из-под ног, и из полуобморочного состояния вывел гневный крик мегеры:
— Тащи сюда эту клушу!
Облитое огнем сердце рвануло в галоп. Узник и под пытками бы не вспомнил, как вскочил и кинулся на ведьму, потому что пришел в себя от оглушительного лязга. Тварь лежала под ногами, заслонившись щитом, а юноша держал меч двумя руками, как кирку, и рубил, рубил, рубил, без устали вскидывая и обрушая увесистую сталь. В настоящей схватке это, скорее всего, была бы уверенная победа, но затупленное лезвие не могло прорубить металл, как Амис ни старался. И когда огнем ожгло уже легкие, а в селезенку вонзилась каленая игла, ведьма ударила латными сапогами по ногам, и на земле уже оказался принц.
— Уже лучше, — она села на колени, сняла шлем и поправила шелковую ленту, какую носила вместо вуали. — Но слепая ярость — первый шаг в могилу. Гнев должен пробуждать силы, а не затуманивать взор. Не давай злости управлять собой, иначе погибнешь.
— Понял, госпожа. На этом все? Я могу идти?
— То есть, все? — тонкая бровь изогнулась вопросом. — Мы только начали. Разве тебе не интересно побороться со мной на равных?
— Я бы предпочел вернуться в шахту.
— Это всегда успеешь. Слушай, а давай драться на спор? Вы, мальчики, любите всякие такие штуки, верно?
Амис промолчал, ожидая подвоха.
— Итак, моя ставка, — она в раздумьях закусила губу. — Если выиграешь ты, дам вам с Инной выходной. Никаких правил, никакой работы — развлекайтесь, как хотите. Если выиграю я, этот выходной проведешь со мной. И будешь делать все, что пожелаю.
— Я только этим и занимаюсь, причем без всяких споров. Что мешает просто приказать?
— Азарт. Ты что, не любишь щекотать нервишки? Как-то не очень вяжется с образом похотливого гуляки.
— А если откажусь?
— Тогда твой гульфик станет в два раза меньше. И в прямом, и в переносном смыслах, — в подтверждение слов ведьма качнула пальцами, и Амис поморщился, чувствуя нарастающее давление в паху, будто причинное место оказалось промеж тисков.
— Ты же обещала…
— Я в курсе. Но сейчас не бой, так что все честно. Не пойму, неужели не хочешь побороться за целые сутки отдыха для подружки? Из меня такой же дуэлянт, как из тебя — монах. Шансы почти равны, так чего ты боишься?