— У Элары есть золото, — проворчал принц.
— Ну и что? Монет много не бывает.
— А куда мы идем?
— К черному входу.
— Но это кухня. И здесь нет чер…
Спутница взмахнула руками и швырнула в стену огненный шар, пробивший каменную кладку, как пудовый молот — черепицу. Затем встала напротив дыры, куда проехала бы груженая телега, и пожала плечами:
— Теперь есть.
Рюген знала город, как свои пять пальцев. И вела принца по таким подворотням, куда опасались заглядывать даже крысы и бродячие собаки. Люди, впрочем, тоже, и до самого порта беглецы не нарвались ни на стражу, ни на разбойников, оставаясь незамеченными для посторонних глаз. И все же парня не покидало ощущение непрерывной слежки, от которого холодило хребет, покалывало в затылке и хотелось рвануть стремглав, не разбирая дороги, лишь бы избавиться от вперившегося в спину взгляда. И лишь погружение в пестрое говорящее сотнями голосов море даровало долгожданное спокойствие.
В полуденный зной толпа у причалов заметно поредела — все, кто могли позволить дневной отдых, спасались в тавернах и кабаках, а мелкие лавочники, бродячие торговцы и уличные фокусники перебрались в тень навесов. Рыбаки вытащили лодки на берег и спали под парусами, набираясь сил перед вечерним ловом. Звонкий хохот плещущейся в прибое детворы ничуть не мешал их крепкому сну. Чуть поодаль девушки с большими плетеными корзинами стирали одежду, щебеча друг с другом о своем, о женском.
Хмурые старухи попыхивали трубками и сообща месили тесто в широченных тазах, и, судя по каплям, проступившим на морщинистых, выдубленных соленым ветром лицах, работа лишь на первый взгляд казалась легкой. И если не вмешаться, если не принять удар на себя, все они заживо сгорят в драконьем огне. И сколь принц не пытался доказать, что это — чужой народ чужой страны, и он ему ничего не должен, тревога и страх не покидали душу.
Чародейка привела к старому галеону, севшему на мель в полуверсте от бухты. Местные успели снять мачты, такелаж и часть квартердека и средняя палуба представляла отличное убежище. Парень еще подумал, почему здесь не ошиваются всякого рода сомнительные личности, а затем привык к полумраку, разбавляемого тонкими лучами из щелей и пушечных портов, и понял, что разбросанные повсюду остатки такелажа вовсе не рваные веревки и канаты, а полчища ядовитых змей. Миг спустя все как одна сползлись к чужакам и окружили плотным шипящим кольцом.
— Рюген… — попятившись, прошептал принц. — Сделай что-нибудь…
— Что? — девушка зевнула. — У меня же голова только для того, чтобы огнем дышать — забыл?