Тридцатилетняя война (Норин) - страница 10
Максимилиан. В нашем серпентарии один из хитрейших змеев
Тем часом Фридрих с помпой въехал в восторженную Прагу. Коронацию обставили красиво. Фонтаны с вином, народные гуляния, разряженные гвардейцы, метание в народ серебряных монет с надписью «Господь и сословия дали мне корону», праздник, короче. Веселье не останавливалось еще долго. Скоро к Фридриху приехала беременная жена, она родила в Праге мальчика, которого назвали Рупрехтом, и который через два десятка лет прогремит совсем в другом месте и другом сюжете. Уже под именем принца Руперта он станет лихим кавалерийским командиром на гражданской войне в Англии, а кроме того проживет бурную и на диво разнообразную жизнь, в которой будет все что только бывает в жизни. Ну, а пока будущий рубака агукал и покрикивал из колыбельки как самый обычный смертный.
Фридрих жил на полную катушку. Новый король ходил в экстравагантных нарядах, купался во Влтаве нагишом на глазах офигевших подданных, беспрерывно устраивал банкеты и балы, и вообще веселился.
Пока шел этот бесконечный пир, над мятежным королевством сгущались тучи. Быстро выяснилось, что Фридриха признают королем многие протестантские и даже некоторые католические государства (среди прочих – Нидерланды, Дания, Швеция, Венеция), протестантские князья в Германии, но никто не даст денег и войск. Упс. Курфюрст Трира отрезал: «Пусть они там в Богемии дерутся сколько хотят, а мы здесь для них останемся хорошими соседями». В итоге кое-как получалось оплачивать – не в полном объеме – наемную армию Мансфельда, которая продолжала сидеть в Пльзене, но наращивать армию не выходило совсем-совсем. Некоторое количество волонтеров из разных протестантских стран и земель подтянулось в Богемию и Пфальц в частном порядке (по разным мотивам – во имя Иисуса, пограбить, пограбить во имя Иисуса…), но эти приключенцы армии никак не составляли. Курфюрст Саксонский, на которого много надеялись, в помощи отказал, предпочитая не иметь дела с заведомыми лузерами. Бетлен Габор просто грабил, и до амбиций Фридриха ему дела не было. Единственный настоящий союзник, Голландия (голландцы были бы не прочь с помощью Фридриха перерезать «испанскую дорогу» через Пфальц), просто не мог ничем помочь, голландцы не имели возможности ни поддержать Богемию, ни защитить оставшийся без присмотра Пфальц.
Юридически Фридрих пытался обосновать свою эскападу уверениями, что Богемия вообще не часть империи, и он просто вступил во внешний конфликт с Фердинандом в качестве эрцгерцога, а не императора. Типа, это не Богемия vs империя, а лично Фридрих против лично Фердинанда. Это была чушь (хороша «не часть», с курфюршеским постом в империи), но кажется, он сам в нее верил. Или просто детство играло, и он не хотел признавать неправоты, даже будучи очевидно неправым.