Сейчас уже никто не роется в американских мусорных отвалах (вместо этого теперь сортируют бутылки по синим и зеленым контейнерам). Но люди делали это во времена Леонарда Фрица, а в развивающихся странах делают это до сих пор. Я видел такие свалки в Индии, Бразилии, Китае и Иордании; их обшаривали обнищавшие люди, часто матери с детьми, пытавшиеся выжить. Самая известная свалка – в Мумбае, ее очень трогательно показали в фильме «Миллионер из трущоб»: беспризорники копаются в мусоре в поисках того, что можно обменять на еду. Я видел драки, которые описывает Леонард, но только между детьми. Взрослые обычно роются отдельно, и большинство копается ради пропитания.
В 1931 году Леонард копался ради школьной одежды и смутно представлял будущее. Он трудился лучше большинства людей на той свалке, и к концу лета у него скопилось 12 долларов 45 центов[15], «чертовски большая сумма за летнюю работу для такого ребенка».
Как же люди переходят от копания в отвалах к ведению настоящего мусорного бизнеса? Если у людей есть другие варианты, они обычно не тратят время на сортировку чужого мусора. Это профессия для аутсайдеров, по словам Карла Зимринга, историка американской торговли отходами. В своей классической книге «Наличные за ваш мусор» (Cash for Your Trash) он описывает, как просто было начать эту деятельность в XIX веке. «Для начала торговли не требовались большие средства. Поскольку работа была грязной, опасной и непрестижной, мало кто из местных уроженцев брался за нее на долгое время. Низкие начальные расходы в сочетании со слабой конкуренцией со стороны местных позволили закрепиться в этой сфере иммигрантам».
Зимринг изучил переписи населения и пришел к выводу, что в 1880 году свыше 70 % работников в американской торговле отходами родились в Европе, причем большинство было из Ирландии, Польши и Германии. Конечно, львиную долю составляли еврейские иммигранты из Восточной Европы, для которых в дополнение к перечисленному у Зимринга действовал еще один фактор: из-за антисемитизма евреям запрещали другие виды торговли. Многие поселились в городах Восточного побережья, включая Нью-Йорк. Фактически, согласно одному исследованию, к 1900 году 24,5 % евреев Нью-Йорка так или иначе были связаны с мусорным бизнесом. Мой прадед Эйб Ледер приехал в Галвестон (Техас) в начале XX века из России, однако его опыт не отличался от описанного Зимрингом опыта еврейских предшественников конца XIX века, работавших на Восточном побережье США. Уровень образования и этническая принадлежность не давали ему возможности заниматься другой деятельностью в известном своим антисемитизмом Миннеаполисе, и он начал собирать те вещи, которые солидные местные жители не хотели держать в своих домах. Дело могло приносить неплохой заработок: моя бабушка, вторая из пяти детей Эйба, любила вспоминать, что бар-мицва