ее старшего брата Морта была оплачена трудом, который она с братьями и сестрами вложили, чтобы «отчистить» железо от старого медного водопроводного оборудования.
И моя бабушка, и ее отец, и Леонард Фриц согласились бы с описанием Зимрингом того, что требовалось для торговли утилем в Америке XIX века: «Ассоциации со скверной мешали заняться этим бизнесом многим местным уроженцам, у которых имелись другие перспективы. Идентификация и сбор вторсырья были непростыми и неприятными занятиями. Успешный сбор утиля включал разбор куч мусора и умение выделить ценный материал. Работа требовала тяжелого физического труда на городских свалках, отвалах заводов и в других местах, которые считались негигиеничными и вредными для здоровья».
Зимринг писал о прошлом американской торговли утилем, однако он вполне мог бы говорить о Китае XXI века и миллионах сборщиков отходов в больших городах, разъезжающих на больших медленных трехколесных велосипедах с небольшими прицепами. Посторонним людям такие «велосипедисты» должны казаться разрозненными и неорганизованными. Но остановите одного, как сделал я в конце сентября 2011 года на одной из улиц Пекина, и вы узнаете интересные вещи. «Торговля мусором контролируется людьми из провинции Сычуань», – остановил свой велосипед человек с морщинистым лицом в клетчатой флисовой кофте. В Сычуани, которую отделяет от Пекина 1,5 тыс. километров и столько же субкультур, есть свой язык и собственная кухня, а люди, приехавшие из нее в Пекин, – такие же иммигранты, как мой прадед, приехавший из России в Миннеаполис. «Сборщики вторсырья – они все из провинции Хэнань, – добавляет он, упоминая еще одну далекую провинцию с собственным языком. – А торговцы, покупающие наши вещи, из провинции Хэбэй».
Вместе со мной стояла Чэнь Ливэнь, молодая исследовательница из Green Beagle – пекинской некоммерческой экологической организации, которая тратит много времени на выяснение способов повысить экологическую сознательность в Пекине: «А пекинцы? Разве они не заинтересованы в сборе мусора?»
Сборщик взглянул на улицу и на полицейского, смотревшего на него. «Нет, – ответил он. – Молодым такая работа неинтересна. Их интересуют большие вещи».
Я рассказал Ливэнь о своем друге, родившемся в провинции Хунань. Когда он был маленький и не хотел делать уроки, родители, желая пристыдить, говорили ему: «Вырастешь – станешь мусорщиком».
Ливэнь покачала головой: «Некоторые из мусорщиков хорошо зарабатывают. Лучше, чем люди, делавшие уроки».
Не стоит и говорить, что Леонард Фриц особо уроками не занимался. Но то, чего он не получал из книжной премудрости, он добирал с помощью смекалки на свалке.