— С завтрашнего дня ставьте к моей двери каждое утро бутылку молока.
Снизу он увидел у окна Кей, и она помахала ему рукой, давая знак, что ждет его. Она вышла встретить его на лестницу и освободила от пакетов.
— Ох ты! Все-таки забыл!
— Что?
— Цветы. Еще вчера утром я собрался купить цветы, чтобы поставить их в комнате.
— А ты не думаешь, что так, может, и лучше?
— Почему?
— Потому что…
Она подыскивала слова, улыбаясь, и в то же время с самым серьезным видом и с той неуловимой стыдливостью, которая не отпускала в это утро их обоих.
— …потому что без цветов это не такое новое. Понимаешь? Как будто это продолжается уже долго-долго.
Чтобы не расчувствоваться, она тут же перевела разговор:
— Знаешь, что я рассматривала в окно? Прямо напротив живет старик еврей, портной. Ты никогда не обращал на него внимания?
Он смутно припомнил, что видел старика, который по-турецки сидел на огромном столе и весь день напролет шил. У него длинная неопрятная борода, а пальцы коричневого цвета то ли от грязи, то ли от соприкосновения с тканями.
— Когда мы с мамой жили в Вене… Я тебе, кажется, рассказывала, что моя мама была великая пианистка и очень знаменитая… Да, рассказывала. Но вначале, до того, как она прославилась, было тяжело. Когда я была маленькая, мы были страшно бедные и жили в одной комнате. Нет, куда хуже этой, там не было ни кухни, ни холодильника, ни ванной. Не было даже воды, и нам, как и всем жильцам, приходилось ходить умываться к крану в конце коридора. Если б ты только знал, как это было холодно зимой!
О чем же я хотела рассказать? А, вот… Когда я болела гриппом и не ходила в школу, то целые дни проводила у окна, и как раз напротив нас жил старый еврейский портной, как две капли воды похожий на этого, за которым я сейчас наблюдала. Я даже подумала, уж не тот ли это самый…
Он легкомысленно бросил:
— А может, и тот.
— Глупый! Тому уже было бы больше ста лет. Ты не находишь это совпадение забавным? Знаешь, у меня на весь день улучшилось настроение.
— А тебе это необходимо?
— Ничуть. Просто я почувствовала себя маленькой девочкой. Мне даже захотелось посмеяться над тобой. Знаешь, когда я была молодой, я была очень насмешливой.
— А что я такого смешного сделал?
— Можно я задам тебе вопрос?
— Слушаю тебя.
— Как это так вышло, что у тебя в шкафу чуть ли не восемь халатов? Может, я не должна была спрашивать тебя об этом? Но как-то странно: человек, у которого…
— …у которого столько халатов, живет в такой конуре, да? А все очень просто. Я — актер.
Почему он произнес это слово как-то стыдливо, стараясь не смотреть на нее? В этот день, сидя за неубранным столом в комнате, где вместо горизонта было окно, за которым работал иглой старый портной с раввинской бородою, они были безмерно предупредительны друг к другу.