— Ты вправду этого хочешь?
— Ну конечно.
Под руку он привел ее в ближайшую драг-стор. И только там она вспомнила, что любовник Джесси приходит к себе в контору не раньше десяти, и они мирно ждали, до того мирно, что их можно было принять за супругов с большим стажем.
Дважды она возвращалась из кабины, не дозвонившись. На третий раз он увидел сквозь стекло, что она разговаривает, вошла в контакт — впервые после их знакомства — со своим прошлым, находящимся на другом конце провода, но при этом продолжает смотреть на него и улыбаться робкой, извиняющейся и одновременно благодарной улыбкой.
— Он сейчас приедет. Ты не сердишься? Я просто иначе не могла. Он сказал, что хватает такси и через десять минут будет здесь. Особо распространяться по телефону он не мог, потому что у него в кабинете кто-то был. Знаю только, что ключ он получил от привратника в конверте с фамилией Рональда.
Комб мучился вопросом, возьмет ли она его на улице под руку, когда они будут ожидать латиноамериканца, но она взяла, причем без всякой подчеркнутости. Скоро рядом с ними остановилось такси. Она последний раз взглянула в глаза Комбу, как бы с обещанием, и он увидел, какие у нее ясные глаза; ей было важно, чтобы он это увидел, а ее умоляюще сложенные губы как бы просили его то ли быть мужественным, то ли снисходительным.
Однако он не ощущал потребности ни в том, ни в другом. Внезапно он почувствовал в себе такую непринужденность, что ему стало просто невмоготу сохранять серьезный вид.
Этот Энрико, этот Рик, о котором он напридумывал невесть что, оказался невзрачный, маленького росточка. Вероятно, не урод. Но чудовищно заурядный и абсолютно лишенный всякого полета, даже намека на полет. В данных обстоятельствах этот Рик счел себя обязанным несколько театрально устремиться к Кей и порывисто стиснуть ей руки.
— Бедняжка Кей, какая беда постигла нас!
Она непринужденно представила:
— Мой друг Франсуа Комб. Можешь говорить при нем. Я ему все рассказала.
Все-таки они были на «ты».
— Давайте поднимемся, а то у меня через пятнадцать минут важная встреча. Я даже не отпущу такси.
По лестнице Энрико шел первым. Он и вправду был маленького роста, одет с иголочки. За собой он оставлял легкую одеколонную струю, а на его темноволосой набриолиненной голове еще заметны были следы щипцов для завивки.
Он полез в карман за ключом и вытащил целую связку. Комб не без удовольствия отметил эту деталь, так как питал презрение к людям, которые таскают с собой связки ключей. Ключ же от квартиры лежал отдельно, в жилетном кармане, откуда Энрико и извлек его после не слишком продолжительных поисков, во время которых он лихорадочно постукивал по полу ногой в туфле из тонкой кожи.