И судьба делает так, что эти двое встречаются. А через несколько часов они уже настолько неистово сплавлены друг с другом, что даже мысль о разделении невыносима для них.
Разве это не прекрасно?
Комб и хотел растолковать, до чего это прекрасно, Джун, смотревшей на него во все глаза, где он читал, как ему казалось, тоску по мирам, которые он открывал ей.
— Вам в какую сторону?
— Все равно. Я не тороплюсь.
И он повел ее в их бар. У него была потребность зайти туда, но не хватало смелости пойти одному.
Она тоже была в шубке и точно таким же, совершенно естественным, жестом взяла его под руку.
У него было ощущение, будто Кей как бы присутствует здесь. Впрочем, разве не о Кей, не о ней одной они разговаривали?
— Она очень красива?
— Нет.
— Не понимаю.
— Она волнующа, она прекрасна. Вам бы надо увидеть ее. Она — женщина, понимаете? Нет, вы не понимаете. Женщина, немножко уже пресыщенная, но в то же время оставшаяся ребенком. Зайдемте сюда. Вы должны послушать…
Он лихорадочно искал в кармане монетку, поставил пластинку и взглянул на Джун с надеждой, что вот сейчас она разделит их волнение.
— Два «манхаттана».
Комб чувствовал, что не надо бы ему больше пить, но уже не мог остановиться. Песенка до такой степени растревожила его, что на глазах у него навернулись слезы, и американка, хотя он совершенно этого не ожидал, ласково и успокаивающе погладила его по руке.
— Не надо плакать, она же вернется.
Он вдруг стиснул кулаки.
— Как вы не понимаете, что я не могу больше ждать, что три и даже два дня — это же целая вечность!
— Тс-с. Вы слишком громко…
— Извините меня.
Он был чересчур напряжен. И не желал расслабляться. Он поставил пластинку дважды, трижды и каждый раз заказывал коктейли.
— Ночью, бывало, мы целыми часами бродили по Пятой авеню.
У него возникла мысль так же пройтись с Джун, чтобы все ей показать, заставить разделить свои страхи и возбуждение.
— Мне бы очень хотелось узнать Кей, — мечтательно произнесла она.
— Узнаете. Я вас познакомлю.
Он был искренен, без всяких задних мыслей.
— Теперь в Нью-Йорке бездна мест, куда я не могу отправиться один.
— Я вас понимаю.
Джун снова взяла его под руку. Она тоже казалась взволнованной.
— Пойдемте, — предложила она.
Куда? Спать ему не хотелось, не хотелось снова оказаться в пустом одиночестве своей комнаты. У него пропало ощущение времени.
— О! Вот что! Я свожу вас в одно заведение, которое я узнал. Мы там были вместе с Кей.
В такси она прижалась к нему и положила руку без перчатки на его руку.
И тогда ему показалось… Нет, это невозможно объяснить. Ему показалось, что Кей — это не только Кей, она — все человечное, что есть в мире, вся любовь мира.