Тереза воспрянула духом:
— Я не собиралась об этом говорить, но теперь другое дело. Это было слишком чудесно, чтобы поверить. Сколько пробили твои часы, Аллан?
— Только один удар.
— Точно. Именно тогда я проснулась. И она была рядом со мной. Я не видела саму Фрэнсис, но она как будто обняла меня и поцеловала в щеку. И я отчетливо услышала голос…
— Значит, она передала и тебе…
— Да — просьбу остаться с тобой. Я так рада, что мы признались друг другу.
Девушка улыбнулась сквозь слезы и затянула ремень чемодана.
— Ты не уедешь! — воскликнул Аллан. — Ты не можешь: она сама попросила тебя остаться!
— Так ты веришь, что это была именно она? — напирала Тереза.
— Я не могу понять это разумом, но знаю, что это так. Теперь ты останешься?
* * *
Я свободна. В моем — уже не моем! — доме не останется ни моей тени, ни звука моего голоса, ни малейшего эха моей земной оболочки. Я свела этих двоих, и больше они во мне не нуждаются. Их радость — сильнейшая эмоция, какую только могут испытать бывшие обитатели гроба чувств. Моя же радость — вечное наслаждение небытием.
Перевод с английского Евгения Никитина