Ломая голову над загадкой дешевой обстановки, я остужаюсь.
— Условия — на каких условия вы готовы, чтобы Алла осталась со мной?
Стефан обжигает меня холодным взглядом.
— Не понимаешь ты слова «нет», молодой сударь. Очень жаль.
Не слушая, продолжаю сам.
— Первое, понятно, — дворянство. Оно будет. В течение года обязуюсь добыть герб.
— Это вряд ли, — усмехается князь. — Сейчас дворянство возможно получить за личные заслуги. Но как раз я готовлю закон о новых ограничениях в получении привилегии. В армии гербы будут вручаться с производством в полковничий чин. На статской службе право на высшее сословие отодвинется до чина действительного советника. Больше никаких лазеек для простолюдинов не на госслужбе. Закон я отдам на обсуждение в Сенат до конца года. Меньше полгода осталось.
— Значит, в течение полугода обязуюсь добыть герб, — поправляюсь. — Что еще?
Его Светлость полосует меня на куски взглядом, но все же выдает, видимо, забавляясь:
— Ну давай пофантазируем. Во-первых — двадцать миллионов рублей на счету. Во-вторых — выиграй московский чемпионат по Военным играм. Ты же ими занимаешь? Вот тебе доп стимул. И напоследок — получи первое место на Всеимперском конкурсе технических достижений.
— На чём?! — вылупляю я глаза.
— На ежегодном конкурсе по инженерному делу среди школ и вузов, — усмехается князь. — Мои газеты о нём тоже пишут, почитай. Суженый моей дочери должен быть не только знатным, богатым, сильным, но и гением. — Да он издевается!
— Принято, — бурчу. — В течение года всё сделаю.
— Сомнительно, — он встает и направляется к столу. — К январю жду, что вы с моей дочерью распрощаетесь.
Стефан нажимает звонок на столешнице. Без стука в узкую дверь втискиваются двое громил. Кметы-каменщики, доспехи уже надеты, мощные бицепсы напряжены.
— Эти господа тебя проводят, — вдруг любезным тоном сообщает князь.
— Да уж не стоит. Не заблужусь в ваших хоромах.
— Я настаиваю, — усмехается он и выходит в коридор.
Встаю с кресла. Громилы загораживают дверь. Застыли столбом, не шевелятся, словно чего-то ждут. Сами Кметы не простые. Их доспехи в разы прочнее армированного бетона. Парней тренировали не на утонченную манипуляцию живой, а на укрепление «панциря». Настоящие пехотные танки. Пятеркой «толчков» таких не вырубишь.
— Может, пойдем? — спрашиваю, задрав голову.
— Секунду, — лыбится левый.
Второй прислушивается к чему-то, уставившись в стену у шкафа. Тоже смотрю-смотрю «глазами Жамбы», пока не высматриваю за гипсокартонной перегородкой нового гостя. Ах, нет — старого. Сквозь тонкую преграду просвечивается сетка живы. Узнаю своего будущего тестя. Князь уже соскучился по зятьку. Видимо, там дырки в стене просверлили, чтобы наблюдать за псевдокабинетом. Вопрос только — нафига? Князь Стефан — долбаный вуайерист?