Фрося поначалу скрывала от детей, что отец у них пьет, а потом и скрывать перестала: что ж они, слепые? Ничего не видят?
Когда трезвый, и мужик как мужик, а чуть заложил за щеку — и повело: и то ему не так, и это не эдак. Вконец скорюзился. Так что, может, и хорошо, что ушел. С глаз долой — из сердца вон.
Спать легла Фрося успокоенная. Потому, видать, и сон хороший привиделся.
Будто идет она по ромашковому лугу, а навстречь ей военный оркестр. Ребятки все молодые — с трубами, барабанами. Походный марш играют. Для кого ж они так стараются? Огляделась Фрося, а вокруг никого, только луг зеленеется. Один солдат, синеглазенький, Ваней звать, в барабан ударил и говорит:
— Поздравляю вас, Ефросинья Сидоровна, с великим праздником.
— С каким таким праздником? — удивилась Фрося.
— С Днем счастья!
— Нету Такого дня…
— А мы его установили. В вашу честь.
— Да идите вы, — сконфузилась Фрося, — чем я заслужила?
— А тем, — ответил солдат, — голос у вас ласковый…
Он не договорил, потому что снова ударил барабан. Он бил и бил, не смолкая, и Фрося наконец проснулась. Вовсе не барабан это бил, а стучалась в дверь почтальонка Зойка.
— Фрось, неужто спишь? Обрадовалась, что мужик ушел, вот и дрыхнешь? Ругать некому… — Сунула ей под нос какую-то бумагу: — Распишись.
Фрося расписалась, спросила:
— Что за бумага-то?
— На переговоры тебя вызывают.
— Кто?
— А я почем знаю? Вот гляди: «Вызываетесь на переговоры с Могилевом девятнадцатого в 18-00 Заграй».
— Какой Заграй?
— Ну ты, Фрося, как дурочка, ей-богу, — обиделась Зойка, — тебе лучше знать какой. Я тут при чем? Я вызов вручила? Вручила. И до свиданьица.
Зойка сердито запахнула свою брезентовую, полную газет и журналов сумку и зашагала прочь, но у калитки остановилась:
— А правда, ктой-то тебя вызывает? Кажись, родственников у тебя в Могилеве нету…
— В том-то и дело.
Зойка вернулась от калитки, присела на крыльце.
— Давай уж выкладывай начистоту. Письмо ведь тоже из Могилева было.
Фрося застеснялась, перевела разговор на другое.
— Иди-ка перекуси. У меня сегодня пироги с морковкой.
— От пирогов с морковкой не откажусь, давно не пробовала.
За столом Зойка разнежилась, про работу забыла.
— Ой, вкусно. В морковку что добавляешь?
— Рису, творогу, масла.
— Масло где достаешь?
— Как где? Сбиваю.
— Тебе хорошо, у тебя все свое.
Зойка наелась пирогов, напилась молока, бодро тряхнула сумкой:
— Еще три деревни надо обегать. Писем нет, зато газет… Все грамотные больно стали. А спроси о чем-нибудь, они их и не открывают. В печь на подтопку используют.
Фрося хоть и стеснялась Зойку, а все ж поинтересовалась: