— Не гневи бога, — сурово произнес поп, — мы ведь тоже на денежную оплату перешли.
Но тут заиграла над виром музыка, и ребята, бросив попа, кинулись что есть духу туда.
Играл Славка — деда Егорыча городской внук, и народу уже было на виру много — приехали из других деревень на престол.
Девки, женщины, сгрудившись на берегу, кидали в воду венки из березовых веток.
— Поплыл, поплыл!
— Чей же этот?
— Бабки Аксиньи!
— Готовься, старая, к свадьбе!
— Глядите, тонет!
— Алиса, неужли твой утонул!
— К несчастью это, ой, молодух, к горю.
— Ладно вам, вещуньи выискались.
— Какое у Алисы горе?
— Поплыл, поплыл!
И вдруг смолкли и смех, и шутки — по дороге, взбивая пыль, появился на мотоцикле Саня Маленький. От его дома до вира — два шага шагнуть, но таков уж характер у бригадира — глядите, какой я молодец. Он лихо подкатил к самому кругу и осадил мотоцикл. Привстал на нем, как на стременах.
— Дорогие товарищи колхозники! Традиция есть традиция, и этой традиции нам не переломить. Так давайте же превратим религиозный праздник троицу в наш советский праздник Весны.
— Ура-а! — раздался в толпе голос деда Егорыча, которого Славка держал уже под руку.
Довольный такой поддержкой, Саня Маленький продолжал:
— Давайте игнорируем такие старые обряды, как завивание венков — раз, — он поднял над головой руки и стал загибать пальцы, — бросание их в воду — два, зажаривание яичницы и употребление спиртных напитков — три.
— Ну нет, бригадир, это дело не пойдет, — подал вновь голос дед Егорыч, и все поддержали его.
— Какой же это обряд — яешня с водкой?
— Это потребности организма.
— Ладно, ладно, — Саня был в благодушном настроении, — насчет выпивки и закуски я пошутил. Во всем же остальном, — крикнул он с медью в голосе, — никакой пощады врагу! Так я говорю?
— Так! Так!
— Вот это бригадир!
— Да такой бригадир дороже денег стоит.
— Тыщу рублей и еще гривенник.
— А Санечка, а миленький, дай я тебя расцелую.
Бабы окружили его плотным кольцом.
— Товарищ бригадир, а кино сегодня привезут?
— Нельзя, — сказал Саня. — Нельзя. По религиозным праздникам кино показывать нельзя.
— Какой же религиозный?
— Сам только что сказал — праздник Весны.
— Нет, нет, бабоньки, — упорствовал Саня, — сказал, нельзя, значит, точка. И не уговаривайте меня, а то я сегодня добрый.
Алиса встала перед ним, даже руки на груди сложила:
— Ну, Санечка, ну, родненький…
Саня поглядел на нее затуманенным взглядом и сдался:
— Разве что научно-популярный, — пообещал он.
Бабы недовольно загудели:
— Научный-популярный ты «моей молодухе» на печке показывай.
— Ты нам про любовь давай!