Леха не успел ответить, потому что увидел возвращающегося отца. Рядом с ним шагал председатель, хотя Леха не сразу узнал его. На председателе был новый черный костюм и белая рубашка, поэтому он и шел по улице как хозяин. Подойдя к телеге, он помог тете Алисе слезть с нее.
— Ишь, леший, — сказал он, — какую красу из лесу приволок. А я и не знал, что у вас, в Стариках, такие водятся.
Алиса засмеялась его словам, а отец нахмурился, и тогда председатель поспешил перевести разговор.
— Значит, все-таки решили свой хутор бросить? Ну, с новосельем вас!
Он вытащил из кармана ключ и открыл новую скрипучую дверь.
— Вот вам квартира. Ни строиться, ни маяться, живите и меня добром вспоминайте.
Отец сразу же по-хозяйски стал разглядывать квартиру, а тетя Алиса, не теряя времени, расстелила на подоконнике полотенце и выставила бутылку водки.
— Иван Захарыч, за новоселье!
— Не могу, — сказал председатель, — сегодня общее колхозное собрание.
— Ну, хоть пригубьте со мной.
Леха попросил отца открыть балкон и выскочил поскорей из комнаты. Второпях он даже забыл испугаться и только почувствовал, как захватило у него дух не то от высоты, не то от радости.
Отсюда, с балкона, вся Центральная была видна, как с большой елки, с длинными и широкими улицами, с аккуратными домиками. Лишь удивился Леха: на крышах чуть не каждого такого домика торчали кресты.
— Это не кресты, — пояснила со своего балкона Маруся, — это антенны. Для телевизоров. — И добавила: — А нам скоро газ подключат.
— Какой газ? — не понял Леха. Он знал: газ можно давать машине, чтоб быстрей бегала, а зачем его давать, скажем, Марусе?
— Эх, ты, — упрекнула его Маруся, — на газу можно яичницу жарить. Как в печке. Деревня…
Леха обиделся: как будто сама из города. Он уже хотел было уйти с балкона, как вдруг Маруся ласково предложила:
— Так будем мы драться?
— Нет, — сказал Леха, — с воображалами я не дерусь. Да и некогда мне тут балакать.
С балкона он увидел, как понуро стоял внизу Стригунок и Красуля нетерпеливо крутила рогами, стараясь отвязаться от телеги. Леха пожалел Красулю и отвязал, пустил пастись, а отец заругался:
— Сам все сделаю. Иди с Наткой побудь. А то навалили все на Алису.
Никто ничего на тетю Алису не наваливал, она сама как угорелая носилась из комнаты в комнату, ставила стол, стулья, взбивала на кроватях подушки, а на кухне еще и блины затеяла печь. Увидела вдруг Леху, бросила и блины, и подушки, умчалась в магазин.
— Погоди, я сейчас…
И правда, не прошло и получаса, как она появилась на пороге радостная, протянула Лехе блестящий портфель, даже не портфель, а ранец, пояснила: