— Согрешишь тут, — недовольно пробурчал тот, — за страду намаешься, свою собственную женку забудешь.
— Ладно тебе лясы точить, — упрекнул его Иван Макарович и обернулся к братьям: — Отец как?
— Лежит, — в один голос ответили те.
Иван Макарович дождался, пока подвесили подъемники, отправил комбайнеров вместе с бригадиром в третью бригаду, а сам решил заскочить все же к Федору. Узнать, что да как.
Федор лежал в саду на маленькой, чуть ли не детской раскладушке, читал газету.
— Что же там пишут? — спросил, подходя, председатель.
— Про погоду? — догадался Федор. — На эту декаду обещают хорошую.
— Они наобещают…
Чтоб не расстраивать Федора, Иван Макарович решил ничего не говорить ему про град в Ополье. Присел рядом на опрокинутую вверх дном деревянную бадейку, поинтересовался:
— Твои где?
— Как где? На уборке. Ты разве не видел?
— Я про младших.
— На экскурсию поехали. В Хатынь.
— На экскурсию — это хорошо, — задумчиво проговорил Иван Макарович. — Значит, за тобой и приглядеть некому?
— А чего за мной приглядать? Лежи себе и плюй в потолок. Видишь? — И он показал на целую батарею пузырьков с лекарствами. — Фельдшерица принесла. Через каждые три часа, как по графику.
— Глотай, раз надо.
— Да я глотаю. А толку?
— Болит?
— Будто тупой пилой пилят.
— Вот и надо в больницу. До каких пор мучиться?
— А в больнице что? Те же лекарства. Тут хоть небо над головой… Не так страшно помирать будет.
— Рано еще нам с тобой помирать.
Но Федор будто не слышал.
— Лежу тут, жаворонков слушаю, и такие мысли в голову лезут…
— Какие мысли?
— Помру, что после меня останется? Ничего.
— Ну, это ты брось! — прикрикнул на него Иван Макарович. — Не тебе прибедняться. Вон каких сынов вырастил. Да не двух-трех, семерых сразу! Поглядел я сегодня на твоих старших. Не парни — дубы. Почему не женишь?
— На ком? — заворочался на своей раскладушке Федор. — Парни в колхозе еще остаются, а девки? Что девчатам у нас делать?
— Вот, погоди, комплекс построим…
— Ты жданками нас не корми. Я-то, может, и подожду, а молодые? Вчерась мой Сергей и говорит: «А не махнуть ли мне, батя, куда-нибудь в Сибирь?»
— А тут тебе не Сибирь? Вон простору сколько…
— Я ему так и сказал. Но у молодых-то своя правда!
Федор замолчал и молчал долго, вглядываясь в небо сквозь густую яблоневую листву, словно хотел найти там ответ на все свои сомнения. Вдруг резко обернулся к Ивану Макаровичу.
— Ты как думаешь: тот свет есть?
— Какой — тот? — не понял председатель.
— Ну, загробный. Душа помирает вместе с телом или же нет?
— А то ты сам неграмотный, — усмехнулся Иван Макарович.