Все завертелось, поплыло у нее перед глазами: деревья парка, огни фонарей, бронзовый олень с ветвистыми рогами.
Здесь они обычно встречались — в городском саду, у оленя, и Вера почти бежала с работы, чтобы сказать Виктору то, что она готова была выпалить первому встречному и лишь с трудом сдерживалась: у них будет ребенок! Сын, дочка — все равно, лишь бы глазенки у него были чуть-чуть вкось, как у Виктора. Это нисколько его не портит, скорей наоборот, к тому же для других это совсем незаметно. Это видно только тогда, когда смотришь близко — глаза в глаза.
Они встретились у бронзового оленя, у которого бока были вытерты до огненного блеска, и Вера тут же, еще запыхавшись от быстрой ходьбы, выпалила:
— У нас будет ребенок!
Ей нужно было тогда только одно, чтоб Виктор разделил с ней ее радость. Эта радость была так велика, что не вмещалась в ней и рвалась наружу, А Виктор сказал:
— Сейчас тебе ребенок совсем ни к чему.
Бронзовый олень взмахнул своими ветвистыми рогами и опрокинулся наземь, хотя вытертые до блеска бока все еще продолжали гореть и слепить глаза.
Виктор подхватил ее, усадил на скамейку и тут же, на виду у всех, стал целовать ей руки.
— Тебе плохо, да? Вот видишь… Милая, желанная, тебе уже сейчас плохо, а что будет потом? Ты слышишь меня, слышишь?
Она не слышала, не хотела ни слышать ничего, ни знать.
Зато она до сих пор слышит резкий стук каблуков по деревянной рассохшейся лестнице…
Больница стояла на пригорке, и, чтобы выйти на дорогу, нужно было спуститься вниз по деревянной лестнице. Правда, можно было пройти парадным входом прямо на шоссе, но Вере казалось, что каждый встречный увидит на ее лице то, что она сделала. «Убийца, — говорила она себе, — ты убила его, не дав возможности даже родиться. Убийца!»
Она спускалась по лестнице, и каждый ее шаг глухой болью отдавался в сердце.
Как Виктор догадался, что она пойдет именно по этой лестнице, Вера не знала, но даже не удивилась, увидев его внизу, в самом конце ступенек. В руках у Виктора были цветы.
— Здравствуй, Верочка.
— Здравствуй.
Она ответила, но глаз не подняла, смотрела на цветы — красные, чуть-чуть распустившиеся розы.
— Вот видишь, все оказалось не так страшно.
Сейчас она боялась только одного: взглянуть ему в глаза. Ей казалось: стоит только взглянуть, и она разрыдается.
— Посмотри на меня, — просил Виктор.
Она взглянула и не узнала его. Перед ней стоял совершенно незнакомый человек.
«Кто это? — подумала она. — И что ему от меня нужно? Зачем он пришел? Да еще с цветами…»
И, вместо того чтоб разрыдаться, Вера вдруг расхохоталась.