.
На совещание Комитета министров выносился вопрос о заготовлении полицейского обмундирования. Возросшую численно казанскую полицию губернатор хотел одеть по единому образцу, так как внешний вид полицейских служителей был в «жалком и бедственном состоянии». Как сообщал губернатор, некоторые стражи «тишины и порядка» вынуждены были носить собственную одежду, добывать пропитание милостыней, а многие из них получили обморожения в суровую прошлую зиму. На сей раз Нилов обвинялся в том, что одежда, поставляемая подрядчиком Романовым (по более дешевым расценкам), оказалась без заключения контракта, а это, по мнению Соймонова, «есть довольно ясное доказательство недостатка добрых распоряжений». Высказанное подозрение было расценено губернатором как клеветническое, сенатор же усмотрел в этом оскорбление его должности. Те же нарекания повторились при заготовке одежды для ссыльных. Уведомлялось, что одежда изготавливалась «без поручительства и свидетельства на торговлю». В итоге упорного неприятия губернатором высказанных замечаний по полицейской части ему было предъявлено обвинение в «ослаблении влияния губернатора на полицию». Управляющий губернией сенатор Соймонов отстранил Нилова от руководства городской полицией, ссылаясь на указ о полномочиях военных губернаторов от 11 мая 1801 г. Эти доводы сенатора по служебным упущениям губернатора были полностью поддержаны министром.
Далее разбирались социальные просчеты гражданского губернатора. Речь шла об организации губернатором досрочных дворянских выборов[478]. По решению Комитета министров от 15 апреля 1822 г. были назначены внеочередные дворянские выборы, так как предводитель дворянства Г. Н. Киселев оказался под следствием. Забегая вперед, отметим, что обвинения губернатора по этому делу не подтвердились. Соймонов утверждал, что желал сблизить местное благородное общество с губернатором, но его намерения были уничтожены речью Нилова, произнесенной в день открытия выборов 1822 г. В ней упоминались все пороки предводительства Киселева, дворянство укорялось в неправильности выбора в качестве его преемника кандидата Евсевьева, состоящего с Киселевым в близких отношениях и даже управлявшего его собственными делами. Однако с результатом 81 балл против 13 Александр Николаевич Евсевьев был избран, что послужило показателем «неудовольствия губернатором». Далее Соймонов добавлял, что в срочных выборах 1824 г. Евсевьев вновь получил доверие казанского дворянства на следующие три года. На полях протокола был помечен указ 1802 г., по которому губернаторы не должны были вмешиваться в корпоративные вы боры дворян. Пожалуй, это был самый важный аргумент сенатора, убеждавший неприятие губернатора местными дворянами. По мнению министра внутренних дел, речь губернатора перед дворянством была неприлична, потому как по существующим на выборах узаконениям «губернское Начальство не должно изъявлять никаких и малейших преклонностей, чтобы выбор пал или не пал на того или другого из дворян». В этой части протокола приводились и более мелкие нарекания. В частности, Соймонов, перепроверив смету на сооружение и ремонт мостов в Казани в размере 280 тыс. рублей, посчитал заданную сумму неосновательной, без прилагающихся точных исчислений.