Задремал. Сны посетили мрачные – какие-то бесформенные тени, вызывавшие страх, и по пробуждении остались дурные предчувствия.
Времени было около полуночи, стояла тьма. Дождь прекратился. Потеплело, а чернота ночи наполнилась туманом. Я пытался отгонять остатки ночного кошмара, но тут совсем рядом что-то зашевелилось, и страх охватил меня с ещё большей силой.
Я замер, затаил дыхание и напряг слух. Звук донёсся снова. Рядом определённо что-то двигалось, а поскольку это накладывалось на последствия страшного сна, неудивительно, что мысли мои обратились к самому ужасному: я представлял кабана-секача или охотника за головами, каким-то образом выследившего меня.
Я лежал, застыв от страха, пока пугающий звук не стих в отдалении, хотя даже последовавшая за этим тишина казалась мне таинственной и грозной. Мне доводилось слышать истории о существах, способных переломать все кости в твоём теле, и смертоносных пауках величиной с человеческую голову. Причём и те и другие подкрадывались к жертве бесшумно. Я убеждал себя, что по ночам в зарослях всегда слышатся странные шумы, а если ночные птицы и сверчки сейчас и молчат, то лишь из-за того, что после дождя вокруг слишком сыро. Может, так оно и было, но страх нашёптывал, что они затаились из опасения обнаружить себя перед кем-то очень опасным, кто вышел на ночную охоту.
Однако страх страхом, а сон снова взял своё. И опять мне снился кошмар, но на этот раз вполне конкретный – будто я вместо ноги той женщины отпилил голову лекарю Пипусу.
С первым намёком на рассвет я покинул заросли кукурузы и вернулся на тропу. Моя одежда оставалась мокрой, и, чтобы согреться, пришлось прибавить шагу. С восходом солнца над влажной растительностью начал подниматься туман, так что я видел перед собой лишь на пару метров. По мере того как шёл, дорога поднималась всё выше и выше, и вскоре она вывела меня на солнечный свет, под голубое небо.
Я брёл весь день, мучаясь от голода и утоляя жажду в оборудованных местными жителями колодцах. Ближе к вечеру, ослабевший от голода, я вышел на поляну, где множество разных путников – я насчитал двенадцать групп – устраивались на ночлег. Все они были мелкими торговцами-эльфами, в большинстве своём таскавшими товары на своих плечах, и лишь у некоторых имелись ослы.
Как ни хотелось мне есть, приближаться к ним было страшно, тем более бродячие торговцы, в отличие от крестьян, странствуя между поселениями, могли располагать определёнными сведениями, в том числе и на мой счёт. Нет уж, безопаснее снова попробовать стащить на следующем поле пару початков кукурузы, пусть опять придётся грызть сырые зёрна.