Денис рассказывал Свете про то, как дракон сжигал город, про битву гномов и гоблинов, как вернувшегося домой с наградой хоббита все посчитали умершим и распродали его имущество. У Светы при всех рассказах, песнях и стихах Дениса всегда был очень двусмысленный вид: то ли она очень внимательно его слушала, то ли наоборот, не слушала вовсе. После этого, под утро, он пешком шёл от станции «Варшавская» до «Пушкинской» поскольку метро ещё было закрыто, автобусы и троллейбусы не ходили, а такси было непозволительной роскошью.
Будь Денису не 21 год, а, скажем 41, он на следующий день после многочасовых прогулок и таких марафонских дистанций пешей ходьбы до дома и с постели бы не поднялся, но он вставал после пары часов сна и ехал на занятия на метро ВДНХ, и далее на автобусе до улицы Вешних Вод, где слушал лекции и писал контрольные работы, а вечером отправлялся на репетицию в клуб. После армии ему всё казалось пустяком. Молодость…
Редкие объятия и поцелуи во время гуляний, казалось, совсем не волновали девушку. Дождавшись возможности привести Свету во временно пустующую квартиру друга, Денис в конце концов оказался вместе со своей возлюбленной в постели. После объятий и всевозможных ласк, Света вдруг задеревенела, сжала ноги, зарылась руками и категорически отказалась от какого-либо продолжения. Сгорая от страсти и негодования, Денис едва не изнасиловал её, но врождённое благородство и выработанное в армии благоразумие позволили ему обойти эту, возможно фатальную для всей его судьбы ловушку. Поскольку спиртного он до этого не пил, несмотря на то, что у них с собой был флакон медицинского спирта из процедурного кабинета, сделать усилие над собой ему удалось безо всяких потерь и эксцессов.
— Солдат ребёнка не обидит… — только и сказал он, бросая Свете на постель её детского размера трусики, джинсы и футболку…
Он молча проводил Светлану до её дома, скорее отконвоировал, чтобы с ней, странно перепуганной, ничего не случилась, хотя был ясный день, и так же молча развернулся и ушёл к метро. А уже вечером ему стала названивать в гневе мать девушки и пытаться назначить с ним встречу для разбора его повеления по развоалению её дочери.
— Это тебе даром не пройдёт! — вскрикивала она всякий раз: после того, как задевала вопрос о том, как ему удалось заманить её дочку в квартиру.
Предчувствие Дениса не обмануло и на этот раз — не трудно было представить, что произошло бы, решись он хоть на малейшее насилие до этого, если, даже в безобидной, в общем, ситуации мать девушки оказывала такое давление. Поскольку ничего не произошло, Денис спокойного всё рассказал и повесил трубку. Ни денег, ни подарков, ни извинений с него получить было невозможно, и любовь очередная мимолетная любовь его закончилась просто, открывая место другой. Одновременно с этими событиями ещё один его друг — Арсентьев, работающий в больничном морге, предложил и ему поработать за неплохую зарплату в морге ночным сторожем — ночь через три. Так и привязался накрепко Денис к этой больнице. Теперь вот Виванов…