В любом случае впредь до подписания соответствующего документа, адекватного по правовой значимости и реальному содержанию мирному договору, СССР не сложит с себя прав и ответственности, которые он принял, поставив свою подпись под Ялтинским и Потсдамским соглашениями, Актом о безоговорочной капитуляции и Декларацией о поражении Германии, остающихся частью действующего международного права и отраженных в Уставе ООН.
Что касается формы и сути мирного урегулирования, то СССР открыт для конструктивного диалога, в котором представители ФРГ и ГДР выступали бы как равные с другими участниками процесса. Поскольку речь пойдет в первую очередь об определении обязательств Германии перед международным сообществом, т. е. о внешних аспектах германского объединения, вполне логично, чтобы тема мирного урегулирования стала предметом переговоров «два + четыре».
Можно было бы высказаться за то, чтобы «шестерка» взяла на себя труд – в тесном контакте с Польшей, Югославией, Чехословакией, другими государствами, подвергшимися гитлеровской агрессии и оккупации, – подготовить текст документа, который был бы затем открыт для подписания правительствами всех стран, участвовавших своими вооруженными силами в войне с Германией.
Во избежание классической дилеммы «победители – побежденный» можно было бы говорить не о мирном договоре, а об «акте мира», а также экономно использовать слова и понятия, акцентирующие различия в статусе договаривающихся сторон. Наработанная практика (Московский и другие «восточные» договоры, ряд соглашений, которые ФРГ заключила, в особенности с Францией) позволяет без ущерба для дела описать и надлежащим образом закрепить искомую ситуацию в недискриминационном для немцев стиле и тем избежать «версальского синдрома».
Так, в основу документа мог бы быть положен принцип отказа от насилия как средства национальной политики. Он дополнялся бы обязательством не допускать использования немецкой территории третьими странами или группами стран для проведения политики силы по отношению к кому бы то ни было в Европе или за пределами Европы. При такой конструкции советские интересы получали бы нужную правовую защиту.
Далее. В качестве первого шага в реализации обязательств об отказе от насилия и о неиспользовании немецкой территории в целях создания военных угроз другим предусмотреть выравнивание степени милитаризации Германии хотя бы до среднеевропейского уровня (сейчас он многократно выше), имея в виду, что на последующих этапах именно Германия как по темпам, так и глубине мероприятий в области разоружения и контроля над вооружениями задавала бы тон в создании общеевропейской системы безопасности.