– Слышал, слышал, что ты приехал, бродяжка! Давай поднимайся. Ох уж эта лестница! Вот средство естественного отбора! Без упорства и воли ко мне не добраться!
Высокий, гибкий, несмотря на почтенный возраст, де Френель смотрел на них откинув голову, из-за дальнозоркости. У него был высокий лоб, орлиный нос и широкая улыбка, обнажавшая неровные зубы.
– Чудно! Чудно! Очень рад… Стало быть, вечная любовь?! Вот оно как! Ну и отлично! Даже затворившись под стеклянным куполом, мне довелось такое увидеть. – Глаза у него увлажнились. – Спасибо, мой мальчик.
Клеман бережно взял руку Эмы, собираясь поцеловать, но тут же отпустил, почувствовав сопротивление. Он обнял Тибо, крепко прижал к себе и воскликнул:
– Входите! Чего вы ждете?
Клеман родился во Френеле, самом суровом краю королевства, где у женщин широкие мужские плечи, а у мужчин крепкие женские бедра, и доживали те и другие лет до ста, не меньше. На родине он закалился и отправился странствовать по белу свету, не страшась никаких испытаний. Клеман побывал повсюду, где только можно побывать, понял все, что только можно понять. В самых обычных вещах он замечал множество особенностей, какие ускользают от простых смертных, и обладал потрясающей интуицией: предсказывал события и поступки своих ближних, охотно договаривал за них фразы, если ему казалось, что говорят они слишком медленно. Отец Альберика назначил его судьей и сделал членом Совета, Альберик выбрал его в наставники своему сыну, принцу Тибо. Клеман, отдавая должное оказанной чести, пестовал принца, преданный ему всецело, умом и сердцем. Бережно направлял он энергию юного принца, словно светлый ручей в благодатное русло, стремясь не потерять ни капли.
Старый ученый провел гостей по царству книжного хаоса, освободил для них два стула, смахнув кипы бумаг, а сам опустился в кресло собственной конструкции. Пружины заскрипели. Куда ни взглянешь, громоздились книжные и бумажные горы. Выглядывали свечные огарки. Кувшин с водой примостился на подставке телескопа, вилка угнездилась среди перьев рядом с чернильницей. Зато стекло свода было прозрачно как слеза, и круглая комната тонула в ярком свете. Клеман де Френель все реже опускался на землю, он проводил дни и ночи на небесах.
– Мальчуган, конечно, забыл нас познакомить, госпожа.
Клеман вновь улыбнулся чудесной доброй улыбкой, а Эма подумала: каждое слово такого человека на вес золота. Улыбнулась в ответ и сказала:
– Меня зовут Эма, я очень много слышала о вас, господин де Френель.
– Клеман, – поправил он ее.
Оперся подбородком на переплетенные пальцы и пытливо вгляделся в новоявленную принцессу зоркими серыми глазами. Взглядом, не ведающим предрассудков. Его впечатления мгновенно отражались у него на лице, сменяя друг друга и не задерживаясь.