– Очарован, госпожа. В прямом смысле слова. Скажите, вы много странствовали? Да. Вижу. И много страдали. – Клеман кивнул в сторону Тибо. – Вы в хороших руках. Помучавшись, бывает, и принца находишь. Все бывает.
Тибо тоже кивнул, соглашаясь: Клеман не бросал слов на ветер.
– Я вез вам много разных диковинок, дорогой наставник, но – увы! – пришлось все выбросить за борт.
– Сожалею, мой мальчик, но ты привез нам Эму, этого достаточно. – Тень пробежала по лицу старца. – Когда-то и я любил. Воспоминание далекое, но неизменно волнующее.
Тибо очень удивился признанию.
– Как надежно вы хранили тайну!
– Да нет, она лежала на поверхности. Скажи, пожалуйста, с какой стати мужчина в расцвете сил отправляется среди зимы на Северный полюс?
Клеман имел в виду экспедицию, которая прославила Дорека. Отсутствие мочек ушей говорило о том, что и он принимал в ней участие.
– Из-за научных интересов, – предположил Тибо.
– Нет, нет и нет. Из стремления остудить кровь.
– Она была несвободна? – тихо спросила Эма.
Клеман стал шарить в карманах в поисках платка, будто любовная рана все еще кровоточила. Платка он не нашел и перевязал по-новому тесемку, которая удерживала три его волосинки.
– Жаль, что Альберик не увидел вас вместе, – со вздохом произнес старик. – Перед смертью он очень страдал. Он не заслужил такой смерти. Нет. Он прожил жизнь не для того, чтобы так умереть. А кто из нас заслуживает смерти? Хороший вопрос. Никто. Но если никто из нас не заслуживает смерти, кому-нибудь однажды удастся ее избежать. Я сделал правильно, когда написал Фенелону. И ты, паренек, отлично поработал. Еще чуть-чуть – и справился бы. Пунктуальность никогда не была твоей сильной стороной, но на этот раз ты меня впечатлил. Еще немного – и успел бы. По слухам, вас подвела подкова, так? Из окна я видел твою посудину. Она заблокировала фарватер, ее оттащили на буксире.
– Господин де Френель, – заговорил Тибо, – ваше письмо Фенелону…
– Чайка хорошо сработала, не правда ли? Хе-хе, славная птица. А какой размах крыльев? – Клеман широко раскинул руки. Он был в неподдельном восхищении. И тут же прибавил со всей серьезностью: – Не стану ходить вокруг да около, Тибо. Твой отец этого бы не одобрил. Скажу прямо: симптомы болезни Альберика не были характерны для гастроэнтерита. Диарея, рвота, невыносимые боли. Не будем себя обманывать: никто еще не умирал от несварения желудка.
– Белладонна?
– Нет, она убивает в три минуты, а он, бедный, долго мучился.
– А пульс? Каким был пульс?
– Необычным.
– Замедленным?
– Крайне.
– Аконит?
– Подумай еще. Головокружение, холодный пот, конвульсии. Альберик видел все в зеленом цвете.