– Разумеется, сир.
Слуга низко склонил голову, сжимая изуродованные тяжелой работой руки. Он боялся наказания короля не меньше, чем наказания хозяйки. И не знал, какое выбрать.
– Как вы прикажете, ваше величество, как прикажете. Разумеется, сир.
Зигмунд поклонился и исчез. Вскоре из соседней комнаты послышался страшный шум, будто Зигмунд отдирал там половицы. Потом в ней раздались голоса, смех, шутки и, наконец, условные пять ударов в стену – так Лукас и Овид сообщили, что они здесь. Тибо вздохнул с облегчением и даже проглотил холодный ужин. Но, готовясь улечься между влажных простыней, предусмотрительно сунул кинжал себе под подушку.
Эма уже крепко спала, ее кудри разметались, она дышала ровно и глубоко. Тибо тоже готов был уснуть, но близость кинжала мешала ему. Король не понимал причины своей тревоги. Он чувствовал себя странником, попавшим в дом, где готовится преступление. Чувствовал, что ему посылали знаки, предвестия грядущих бед, а он не умел их прочесть. В самом деле, Тибо следовало бы всерьез опасаться того, что притаилось в усадьбе Ис. Опасаться необъяснимого ворчанья в пещере Френель, созвездия, составленного из окаменелостей, звезды, которая сияла ярче других. Он должен был встревожиться из-за внезапно наставших холодов и странных карт на столе наставника. Но Тибо не мог этого знать, все камешки мозаики легли по местам много позже.
Утренний завтрак накрыли в большой гостиной, из которой в преддверии бала вынесли всю мебель, хотя бал так и не состоялся. Над столом висела огромная люстра, напоминавшая гильотину. В хлебе корки были толще мякиша. Масло горчило, компот прокис. С похоронным видом домоправительница извинилась за отсутствующего мужа (он-де отправился на охоту) и спросила, не нужно ли заварить еще кофе.
– Не трудитесь, – ответил Тибо. – Мы не станем злоупотреблять вашим гостеприимством.
– Что вы хотите этим сказать, ваше величество?
– Мы уедем завтра утром.
Домоправительница заволновалась. Носик у нее покраснел. Согласно инструкциям, которые она получила, августейшие особы должны были провести в усадьбе не меньше трех суток. Большой прием с представителями всех ремесленных цехов состоится послезавтра вечером. Если король ими недоволен, он прогонит их из усадьбы. И что тогда будет с Викторией, воспитанной как принцесса? От ужаса домоправительница пролила кофе на свои розовые туфли.
– Но, ваше величество, мы уже положили в маринад кабана для завтрашнего торжественного ужина, приготовили нашу знаменитую томатную пасту с тмином…
Эма почувствовала тошноту.