Уходить от огня никому не хотелось. Тут снова крупными хлопьями повалил снег, и Мадлен уговорила Эму спрятаться в шатер. За Эмой ушел Тибо, а за ним и все остальные. Овид и Лукас остались у костра нести стражу.
Сон в королевском шатре был не слишком сладким. Сначала капало с потолка на одеяла, потом Бенуа, наконец-то позволив своему организму расслабиться, пустил ветры, и стало невозможно дышать.
Тибо положил кинжал под подушку и видел во сне, что повсюду его разыскивают. Он уютно сопел под двумя одеялами, когда Эма внезапно проснулась и приподнялась на локте. Ее разбудил странный звук. Она прислушалась и снова его различила. Сердце бешено заколотилось, она вытащила кинжал и направилась к выходу, чуть не споткнувшись о длинную косу Мадлен.
Снаружи Овид, укрывшись попоной и подложив руку под щеку, храпел на сиденье кареты, похожий на обрюзгшего ангела. Лукас, спиной к палатке, шевелил угли палкой. Заплетенные длинные волосы спускались поверх плаща, в ухе блестело кольцо, из кармана торчала потрепанная книжонка о лекарственных растениях. Услышав шорох, он обернулся.
Эма в длинной белой ночной рубашке стояла босая на снегу с драгоценным кинжалом в руках. В ее светлых глазах играли отблески костра.
В первый раз Лукас увидел Эму, когда марсовой старшина без лишних разговоров пустил ее на борт «Изабеллы». Худющую девчонку в мокрой мужской рубахе. Пугливая ершистая чужеземка-мулатка сразу покорила его сердце. Потом Тибо приказал выдать ее за мальчишку, и Лукас старался изо всех сил считать ее юнгой-подростком. Парень, девушка – какая разница? Это существо было для него венцом творения. Он делал для нее все, что мог. И сделает все, что сможет.
– Лукас… Ты слышал?
– Что такое, госпожа? – всполошился он, укрывая королеву своим плащом.
– Вой.
– Нет.
На самом деле Лукас его слышал. Он даже отметил все переходы и обертоны, но так встревожился, что не пожелал сознаться.
– Сова покрикивает время от времени, госпожа.
– Не зови меня госпожой, когда мы одни. И не обращайся на «вы». Меня от этого тошнит.
– Мы не одни, госпожа.
Лукас показал на Овида, больше похожего на мертвеца, чем на живого, с ниткой слюны на толстых щеках.
– Не лги мне, Лукас. Скажешь тоже, сова! Ты же музыкант, не притворяйся, что у тебя нет слуха. Скажи правду. Я уверена, ты его слышал.
– Вам приснилось, госпожа. Говорят, во время беременности снятся очень странные сны. И еще, стоя босыми ногами на снегу, люди простужаются. Лучше поскорей ложитесь спать. И позвольте нам с Овидом сторожить вас. Мы на вахте, как прежде на шхуне.