– На зайца охотился волк, – тихо сказала она.
– Волк?! – воскликнул Тибо и выпустил ее руку. – Дорогая Эма, волков у нас нет уже много веков! Едва ли его завезли к нам на корабле. И разве ты встречала их прежде?!
– Этой ночью я слышала волчий вой. А утром увидела следы.
Тибо удивленно вскинул брови. Он сам не отличил бы волчий след от собачьего. Однако Эма говорила с полной уверенностью, хотя родилась в стране, где водились только пантеры. Откуда ей знать?
– Ладно, пошли, – сказал Тибо, собираясь присоединиться к остальным.
Эма не двинулась с места.
– Пойдем, Эма.
Ее лицо выражало упрямство, как у девочки на медальоне.
– Что с тобой? У тебя такие глаза… Что случилось, в конце концов?
Слова застревали у Эмы в горле:
– Там еще был человеческий след.
– Где?
– Рядом с волчьим. Волк и человек шли рядом.
На одно-единственное мгновение Тибо ощутил первобытный страх где-то в глубине живота. И за секунду с ним справился.
– Хозяин с собакой, – решил он. – Затравили зайца, вот и все. Браконьер, ничего страшного. Не стоит пугаться, Эма. Пошли.
Тибо предложил ей руку, но она не подала свою.
– Ты настаивал, я ответила.
Больше ни слова. Тибо застыл на месте, а Эма решительно направилась к карете. Тибо не сразу двинулся вслед за ней. Впервые он добился ответа вопреки ее воле. Король знал, что Эма может хранить секреты десятилетиями, и до сегодняшнего дня уважал ее молчание. Он понемногу, шаг за шагом завоевал ее доверие, словно приручил дикого зверька. А сейчас заставил говорить и, что еще хуже, не поверил ее словам. Ему надо было подождать, проявить терпение.
Эма закрылась, как раковина.
Возвращение к развилке показалось всем бесконечным, равнина еще более скудной, яблони совсем кривыми и узловатыми. Заметив межевой столб, они поняли, как далеко отклонились от нужного направления вчера вечером: думали, что едут на север, а повернули на запад. Ночевали чуть ли не на опушке Гиблого леса.
– И как это мы не заметили столб? – рассердился Тибо, выскочив на ходу из кареты.
– Шел снег, сир, – в качестве извинения произнес Симон, прячась поглубже в медвежью шубу.
Тибо снова забрался в карету, хлопнув дверцей. Как же его раздражал скрип кожаного сиденья и кружевная занавеска на окне! Он давно возненавидел свадебный торт, но боялся обидеть Эму, пересев на лошадь. И решил сосредоточиться на Кретоне и Морване. Альберик всегда отмечал их достоинства: врожденную прямоту Кретона, верность семье Морвана. Почему они открыто встали на сторону Жакара? Как им удалось выйти сухими из воды? Чем дольше молчала Эма, тем больше сердился Тибо на советников. Но в итоге набрел на идею, которая ему понравилась: одним махом он сможет решить множество проблем. И сделает это сегодня же вечером.