Молодой король замер.
– Спасибо, адмирал!
«Изабелла» не сразу вышла в открытое море – пришлось лавировать, ловя попутный ветер. Приличную скорость судно набрало часа через два. Фок подняли, надеясь, что не придется его опускать, когда холмы Бержерака стали казаться полоской пыли.
Лисандр все время стоял у леера, его рвало. Матросы дружески похлопывали его по спине – кто не проходил через это? Остатки пищи привлекли косяк трески. Рыбная ловля вышла удачной.
Тибо ужинал вместе со всеми на нижней палубе. Может, ему и хотелось побыть одному, но он считал, что должен быть вместе со своей командой. Ему было очень плохо. Для него флаг уже спущен, и важнее всего справедливость – она должна восторжествовать! Он сидел молча, не прикоснулся к еде и ушел раньше всех. Как всегда, поднялся на бак, вспоминая прошлое. Потеряв отца, он еще больнее ощутил потерю матери. Молодой король так и не исцелился от горя, скорбная тень затаилась в глубине ясных глаз. Пока Элоиза была жива, Тибо проводил дни безмятежно и радостно. Альберик брал его с собой в путешествия, сажал на коня, учил, как им править, называл имена цветов и трав, говорил о приметах, которые помогали не сбиться с пути, разъяснял основы законов. Вечером Элоиза укладывала его спать, слушала его болтовню, рассказывала сказки. Он любил легенду о созвездии Азале, которое было нарисовано на потолке его комнаты. Мама всегда целовала его в лоб, туда, куда упал луч света при крещении…
Тибо будто видел все наяву.
Он вернулся в кубрик. Свет зажигать не стал. Воспоминания преследовали его и в темноте стали еще ярче. Ему шесть. Он спрятался среди покрасневших листьев винограда под окнами своей комнаты. Слуга вытащил его из кустов, умыл холодной водой и отвел в спальню к матери. Она лежала, опершись на подушки, бледная, как луна. Тибо и сейчас чувствовал ее прохладные пальцы у себя на щеке. Слышал тихий голос:
– Помнишь Мириам и Ариэль, звезды Азале? Расскажи мне о них, маленький принц. Я сегодня так устала.
– Они были как одна звезда, но налетел сильный ветер и оторвал их друг от друга.
– А потом?
– Сначала горевали, а потом каждая выбрала себе имя.
– И что дальше? Когда у каждой появилось свое имя?
– Каждая стала дарить свой свет.
– А потом?
– Однажды ночью они снова встретятся.
– Да, да, обязательно встретятся!
Элоиза прикрыла глаза и откинула прелестную белокурую голову на подушки.
– Встретятся, когда пройдет время. А время, Тибо, всегда проходит.
Через час она умерла. На следующий день Альберик опустил в реку двадцать восемь белоснежных лилий в благодарность за двадцать восемь лет жизни своей жены. Река понесла их к морю, и они уплыли в синеву северных вод. Кто опустит в реку цветы в память о его отце? Тибо не мог даже проститься с ним… Не сказанные отцу слова тяжким грузом легли на сердце.