Овид увидел адмирала с молитвенно сложенными руками и постарался проскользнуть незамеченным. Словно в ответ, на гик уселся альбатрос. Недовольный Дорек стал гнать его, но гигантская птица сидела царственно и спокойно, не шелохнувшись. Неожиданно Дорека осенило: Альберик – альбатрос… Душа короля нашла способ явиться перед ним.
– Дай мне знак, что я прав, мой король, – умолял адмирал. – Дай мне сил помешать этому браку.
Пусен замер в недоумении на лестнице, ведущей на вторую палубу. На него налетел Бушприт. Их встревожило бормотание старика. После смерти обожаемого короля у него поседели три последние волосинки, он лишился аппетита, день и ночь был на ногах, солнце пекло… Может, позвать Лукаса? И что сказать? Адмирал беседует с альбатросом?..
Альбатрос небрежно склонил голову, клюнул дырку на парусе, затем пряжку на поясе адмирала и улетел, оставив солидную кучку. Кучка показалась Альберу Дореку неопровержимым аргументом. Убедительным. Он долго созерцал ее, словно драгоценную реликвию. Вот чем добрый король Альберик считает его сомнения: кучей дерьма! Адмирал Дорек ощутил величайшее освобождение и вдохнул полной грудью морской воздух. Сегодня вечером он станет главным лицом! Официально утвердит брак принца!
Команде не понадобилось никаких мистических одобрений, все и так были рады. Уже после первой остановки «Изабеллы» матросы, увидев вечером юнгу под руку с принцем, прекрасно все поняли. Больше всего по душе им пришлось то, что тайное стало явным. Они подстригли ногти, помыли ноги и очень хотели бы причесаться частым гребешком, но он куда-то запропастился. Овид украсил стол самыми искусными морскими узлами.
– Навек и безвыходно? – съехидничал Проказа. – Оставь, баталёр, хотя бы один канат для паруса.
– Эй! Иди помогай мне! – позвал Проказу Феликс, который вырезал из старого паруса сердечки, собираясь сделать гирлянду.
Проказа охотно помог штурману и вырезал еще трефы, пики и ромбы-бубны.
Раз уж у команды не было вечерних костюмов и большая часть моряков занималась неотложной работой, Эма и принц Тибо тоже оделись по-рабочему. Гийом был свидетелем молодого короля, Жюль – свидетелем Эмы. Адмирал Дорек в безупречной парадной форме, вспоминая на ходу, что же говорится при бракосочетании, выпятил грудь и начал церемонию. Вместо обручального кольца Тибо приколол Эме на платье подвеску, которую передал ему король Фенелон. Эма надела на шею Тибо самое дорогое, что у нее было, – вообще-то ничего другого она и не имела – свой медальон. Неподдельная любовь, небо в крупных звездах. Матросы тайком утирали глаза рукавом.