Сначала Роза часто падала и порядком утомилась, но у нее было целых шесть учителей, и она быстро научилась держаться на ногах; затем, вполне довольная собой, не менее десяти раз съехала с горы на «Амазонке», как назвала свои салазки.
Когда Роза с небольшим опозданием спустилась к ужину, щеки ее были почти так же красны, как ягоды остролиста, украшавшего стены, а кудри аккуратно уложены умелыми руками Фиби.
– О, какой нездоровый цвет лица! Больно видеть! – запричитала тетушка Майра.
– Хорошо, хоть сегодня разрешил принарядиться! От Алека с его причудами всего можно ждать… – добавила тетушка Клара, довольная тем, что на голубом шелковом платье Розы было целых три оборки.
– Роза умная девочка, и у нее свои, крайне разумные, взгляды! – заметила тетушка Джейн.
Ей было приятно видеть, как Роза заботливо подает ее сыну Маку козырек, чтобы защитить глаза от яркого огня.
«Вот бы у меня была такая дочка, Джем тоже гордился бы ей!» – подумала тетушка Джесси, а затем устыдилась – у нее четыре замечательных мальчика, разве этого мало?
Тетушка Изобиллия питала слабость к чепчикам и, по случаю Рождества, надела поистине роскошный головной убор – кружевное великолепие, обильно украшенное желтыми, похожими на веселых бабочек бантиками. При ходьбе рюши колыхались, бантики топорщились, а ленточки развевались так, что «оболтусы» долго не могли оправиться от смеха. Арчи пришлось затолкать их за занавеску и держать там, пока приступ не прошел. По счастью, тетушка Изобиллия была слишком занята ужином и ничего вокруг не замечала.
Дядюшка Мак привел с собой Фан Си. Старшие мальчики, как обычно, благодушно подтрунивали над молодым китайцем. Фан сильно изменился за последние полгода, он был коротко острижен и одет по американской моде, и английский его заметно улучшился. Только желтоватый цвет кожи и раскосые глаза резко выделялись на фоне светловолосых Кэмпбеллов. Уилл оговорился и назвал китайца «тайфун» вместо «тайкун». К крайнему неудовольствию Фан Си, прозвище сразу же прилипло.
Тетушке Идиллии помогли спуститься в гостиную – она никогда не пропускала семейные рождественские ужины и теперь, умиротворенно улыбаясь, сидела во главе стола. Дядя Алек занял место рядом с ней, а дядя Мак составил компанию тетушке Изобиллии на другом конце.
– Я почти не завтракал и целый день изо всех сил нагуливал аппетит, но вряд ли смогу все попробовать – разве что расстегнуть пуговицы… – пожаловался Джорди Уиллу, со вздохом взирая на обильное угощение.
– Глаза боятся, руки делают! – ответил Уилл и с упорством настоящего бойца принялся поглощать еду, горкой громоздившуюся на его тарелке.