— Милый, ты уже достаточно выпил сегодня. — Я осторожно отняла у него бутылку и поставила её на стол. — Лучше бы ты объяснил мне, что происходит.
Он упрямо молчал.
Чистя зубы перед зеркалом, я подумала: «Даже если бы я носила покрывало, это ничего бы не изменило. Как бы глубоко ни была запрятана женская красота — взгляда, тонких пальцев, робких жестов, тяжелого, одурманивающего аромата духов достаточно, чтобы мужчины оглядывались на прекрасную невидимку.
Халид уже лежал под одеялом в полудреме, когда я вернулась. Я выключила свет, повернулась к нему и ласково поцеловала его.
— Я люблю тебя… Спокойной ночи, мой родной…
Когда я откинулась назад, на свою подушку, он вдруг схватил меня и крепко стиснул в объятиях. Он осыпал меня поцелуями, страстно гладил меня, стонал и наконец сорвал с меня ночную сорочку.
РОЖДЕСТВО, 24 ДЕКАБРЯ 1989 ГОДА
Тяжко колыхались по-восточному пестрые волны базара Хан-эль-Халили, оглашая несмолкаемым шумом окрестности. В этом гигантском лабиринте легко было потеряться. Мы с Халидом пробивались сквозь густую толпу, и мне приходилось постоянно следить за тем, чтобы людской поток не оттеснил и не унес меня от него. Посреди этой пестроты и сутолоки раздавались зазывные крики торговцев старинными серебряными и медными изделиями. Нам протягивали кожаные сумки, скарабеев, башмаки, зазывали в увешанные коврами и пестрыми тканями магазинчики.
— Верена, может, подарить Айлин молитвенный ковер для её гостиной? Как ты думаешь?
Мы выбирали рождественские подарки.
— Не знаю… Мы же не можем таскаться с ним по всему базару. Давай сначала посмотрим золотые и серебряные украшения.
После долгих поисков и блужданий мы наконец добрались до переулка золотых и серебряных дел мастеров. Я как зачарованная смотрела на горы украшений — тонких филиграней, золотых колец, цепочек и браслетов.
— Смотри, Халид, какой чудесный фараон!
Торговец сразу же знаками стал приглашать нас внутрь. Пока я глазела на его сокровища, он предложил Халиду присесть. На голове у него была красная феска, а на руке огромное сверкающее кольцо. Мужчины спокойно беседовали о том, о сём. Потом Халид сказал:
— Верена, будь добра, присядь на минутку. Хозяин хочет угостить нас чаем.
Боже, ну какой чай! Мне не терпелось наконец потрогать все эти дивные штучки, покопаться в них, примерить одно, другое, третье… Наступив себе на горло, я покорно «присела». Я совершенно забыла, что по древнему обычаю покупатель всегда был одновременно и гостем.
Торговец принес поднос с тремя стаканчиками, чуть ли не доверху набитыми листьями мятного зеленого чая. Потом, не прерывая беседу, опять исчез за занавеской.