В полном отчаянии я вышла на балкон, чтобы обратить свою мольбу к небу. Ночь была ясной и безоблачной. И зловеще тихой. Облокотившись о перила, я как загипнотизированная уставилась на восток, в направлении Аль Вахи. Может, это воздух был такой наэлектризованный? Но мои мысли неслись через перила балкона, как искры. Поток частиц. Буйство молекул. Упоение и страх, блаженство и падение — может, это и есть любовь? Наконец я поняла, отчего мне было особенно больно. Юношеская любовь — это была неверная формулировка: мне было уже тридцать два. Возраст, в котором многие уже подумывают о разводе. Может, я сошла с ума? Вместо серебряного безумия — красные искры[40]. Искры и волшебный огонь пустыни… Горящий ладан… Вожделение…
Вдруг меня осенило. Вполне возможно, что на дисплее мобильного телефона Халида высветился номер «Джебель Али». Что означает, что он сознательно не ответил на звонок. Ну что ж, пусть потешит свое самолюбие. Когда я, по его мнению, буду достаточно наказана, он ответит. Так и случилось.
На моих часах была уже полночь, когда в Аль Вахе вдруг сняли трубку и я наконец услышала его голос:
— Алло.
— Халид, это ты? — Я не знала, плакать мне или смеяться.
— Да, это я.
— Прости, что я звоню ночью…
— Ничего, — ответил он бесцветным голосом.
— Я беспокоилась, потому что целый день не могла до тебя дозвониться, — соврала я.
— Правда? — все тем же равнодушным тоном ответил он.
Я знала, что он слишком горд, чтобы признаться, что несколько раз звонил в «Джебель Али». (Если он и в самом деле звонил.) Поэтому я могла себе позволить немного слукавить.
— Мне очень жаль, Верена, я где-то оставил свой мобильный телефон.
Я так и думала. Блажен, кто верует…
— Где-то оставил свой мобильный телефон? Ах какая жалость…
Мое сердце бешено колотилось. Он был холоден и неприступен и говорил, только отвечая на мои вопросы. Это молчание было просто невыносимо. Я всё-таки дозвонилась до него, но легче мне от этого не стало.
— Ну, расскажи, как ты поживаешь?
— Ничего, нормально.
— У тебя какой-то голос… необычный… Послушай, Халид, мне очень жаль, что вчера так получилось…
— Да я просто устал, — ответил он безучастным голосом.
— Я не знаю, что на меня нашло — за меня как будто говорил кто-то другой… Я сама себя не узнавала, понимаешь?
Он молчал. Мне стало страшно. Знать бы, скрывает ли он что-то или действительно даже не подозревает о том, что я была на ферме у Маттара. Во всяком случае, о том, чтобы рассказать ему о поездке, не могло быть и речи. Сейчас это было исключено.
— Значит, ты не хочешь говорить о том, что произошло вчера… Ну хорошо, скажи хотя бы, как поживает твоя мама?