Так или иначе, современную технику они недооценили.
Я дооценил. На инструкции очень картинно объяснялось, какие кнопки нажать, вместо того чтобы тереть лампу по методу Аладдина.
Я и нажал.
Теперь оставалось только подождать немного явления джиннов XX века. Зная канадцев, я был уверен, что спасатели не замедлят.
В нетопленых комнатах было холодней, чем снаружи. Я сидел на крыльце в своем тулупе. Прозрачное с ночи небо затянули тучи. Посыпался снег. Лыжня от дома уводила куда-то далеко и, может быть, наводила на след. Но теперь снег заметал следы отступления. Бегства. Ну да преследование похитителей меня уже не очень интересовало. Пусть беспокоится полиция, пытается поймать их прежде, чем они в свою очередь поймают какого-нибудь нового заложника. Пусть беспокоится полиция, а я слишком устал для этого.
Снежные тучи могли замедлить поиски. Но я верил, что спасатели пробьются. Верил и медлил завтракать холодной тушенкой, надеясь на горячую гречневую кашу с жареными помидорами и кофе с хрустящими булочками. Особенно хотелось именно родной гречневой каши — так ясно виделось каждое отдельное зернышко гречки непередаваемого коричневого цвета!.. Я не выдержал наплыва воображения и побежал за тушенкой. Прилетят спасатели — хватит места и для гречневой каши.
А были бы здесь продукты да какое-нибудь огниво, можно было бы и пожить, отдохнуть на зимовье. Так здесь тихо и снег девственный. Гулять, смотреть на медово-желтые сосновые стволы, погружаться в звездную бездонность, а потом сидеть перед камином…
И тут зажужжал вдали вертолет.
Забыв о приятностях тишины и снежной девственности, я вскочил и замахал вместо флага той самой лопатой, которая послужила мне последним рычагом для выхода на волю.
Красный спасательный вертолет присел на поляну — похожий на чрезмерно увеличенную модель кузнечика. На снег поспешно попрыгали спасатели — экономя секунды, как хорошие пожарники по тревоге. Подтвердилось мое Аладдиново счастье.
— I am a hostage, — кричал я навстречу им. — I am a free hostage!
«Свободный заложник» — сказано смело. Даже по-канадски.
И утонул в подставленных пуховиках.
Гречневой каши у них не нашлось. Но горячего кофе — сколько угодно. С разнообразными сандвичами. Я уже настолько вернулся в себя, что заглатывал только сыр и рыбу, отодвигая ветчину. Виски же пить не стал вовсе, подтверждая свою внеземную репутацию.
Участливый начальник, переговорив по телефону, осведомился, смогу ли я подождать здесь прибытия следователей. Но я нелюбезно посоветовал: пусть осматривают место происшествия без меня, и попросил поскорей доставить меня в хорошую баню. А после — в парикмахерскую. Рассказать же все немногое, что узнал и увидел из подвала, я смогу и в прохладном предбаннике.