Меня пронизывал ужас. Это то, что Вайнмонт намеревался со мной сделать? Позволить этим замаскированным горгульям с бала насиловать меня?
— Они причиняли мне боль. Я не могу лгать. Они делали мне больно. Но в какой-то момент во время этого я вроде как… отключилась. Ушла, сгорела на оставшуюся часть суда и на довольно долгое время после него. Ребекке так не повезло… Мы были, мы были…
Я протянула руку и убрала волосы от ее лица влажной рукой.
— Все в порядке, Рене. Все нормально. Прости.
Я пожалела о том, что вновь открыла ее раны, но мне нужно было знать. Или сейчас, или никогда.
Она вытерла слезы рукавом.
— Я любила ее. Я была уверена, что и она любила меня. Но эти суды и то, что они со мной сделали — это изменило ее, сделало ее холодной, жесткой. Вот как они побеждают. Понимаешь? Единственный способ победить — стать одним из них, по-настоящему превратиться в монстра, который сможет управлять всей развращенной аристократией железной рукой. Понимаешь? Это то, что они сделают с мистером Синклером. Он падет. Сломается. Но он победит. И когда он это сделает…
Ее грустные глаза захватили мои, предсказывая мое собственное темное будущее посредством описания ее прошлого.
— Ребекка победила, но потеряла себя.
— Я ничего не могу с этим поделать, Люций, — я опустился на стул в кабинете, а Люций расхаживал по комнате.
— Я устал от того, что Суверен забирает такую огромную долю, — сказал Люций. — Мы надрываем задницы, ну, по крайней мере, я, пока ты играешь роль госслужащего, а затем ебаный Кэл приходит сюда и требует проклятых денег.
— Ты знаешь, что мы обязаны платить, — я ущипнул переносицу. — Мы обсуждали это миллион раз.
Быть Сувереном — означало иметь невыразимое количество преимуществ, главным из которых является получение доли от всех доходов других правящих семей. Существовала ежегодная цена, и ее нужно было выплатить в течение месяца. Выплатить или страдать от последствий.
У меня уже было слишком много последствий, чтобы добавлять к списку еще и неуплату.
Люций пнул корзину для мусора рядом с моим столом.
— Мы до смерти изнуряем гребаных бразильцев работой и оказываем еще большее давление на наши и без того проблемные отношения с мексиканскими производителями. Сахарный тростник не такой прибыльный, как раньше. Даже такой ебанутый на голову хрен, как Кэл, должен быть в состоянии провести элементарные математические расчеты.
— Я в курсе. Это не имеет значения. Мы обязаны платить Кэлу. — Я не мог выразить это никак иначе. Факты есть факты.
Он прекратил расхаживать и уставился в окно в глубокую ночь.